В лабораторию он вошел, как всегда, бодрый, жизнерадостный, свежий с мороза.
— Как вам нравятся эти весенние заморозки? По Неве уже льдины плывут — и вдруг такие холода. Небось старики, как всегда, не упомнят? Или в одна тыща дцатом году такое наблюдалось?
Он шутит, смеется, тормошит людей, старается расшевелить всех и каждого. Сейчас будет проверка. Наверное, уже двадцатая по счету.
— Ток!
Когда Алхазов подошел к столику, за которым сидел Курчатов, чтобы узнать, как там ведут себя нейтроны, циклотрон пробыл в режиме две с половиной минуты.
Игорь Васильевич сидел, откинувшись на спинку стула, бессильно уронив вниз руки. Голова его свесилась на плечо, волосы упали на глаза.
— Ой, братцы! — вскрикнул Алхазов. — Что это с ним?
Мещеряков мгновенно вырубил электричество.
— Да он в обмороке! — Алхазов схватил Курчатова за руку, лихорадочно нащупывая пульс. — Посмотрите, какой он бледный! Весь белый…
Все повскакивали со своих мест и бросились к Курчатову. Кто-то побежал вызывать «Скорую помощь», кто-то кинулся в аптеку, хотя, наверное, понятия не имел, какие тут нужны лекарства.
Но Курчатов уже пришел в себя. Он раскрыл глаза, удивленно оглядел испуганные лица окруживших его сотрудников и глубоко вздохнул.
— Как же это я, друзья, а? — неловко улыбаясь, спросил он и вытер тыльной стороной ладони лоб, который мгновенно покрылся новыми бисеринками холодного пота.
— Видимо, усталость, — предположил Рукавишников.
— А вы хоть завтракали сегодня? — спросил Мещеряков. Он был у Курчатова аспирантом и лучше других знал образ жизни шефа.
— Так… перехватил кое-что, — Курчатов нерешительно встал. — Боюсь, здесь нечто другое… Недооцениваем мы с вами защиту, товарищи, вот что. — Его голос окреп, и бледность сошла с лица. — И я тут больше вас всех виноват, ну да ничего не поделаешь. Придется соорудить защитный экран.
— Сложно, — помрачнел Рукавишников. — Нужны подходящие емкости для воды…
— Ничего такого не надо! — Курчатов уже улыбался во всю ширь как ни в чем не бывало. — Отличный экран может выйти из простой поленницы. А потому все на лесозаготовки! Думаете, я все еще не в себе? Ничего подобного, — он весело потер руки и скинул пиджак. — Первым отправляюсь за дровами. И нечего мечтать о каких-то несбыточных емкостях. Никто вам не поднесет на блюдечке с голубой каемочкой баков с водой. Сырые дрова тоже не хуже, уверяю вас. Та же вода, тот же водород. Ну, кто со мной?
— Спасение утопающих есть дело рук самих утопающих! — пожал плечами Мещеряков и тоже стал расстегивать пиджак. — Давайте скинемся на парочку кубометров?
