— Понял, — сказал Сергей, — в авиационных столовых будет больше ложек.
Василий засмеялся.
— Никто не хочет умирать, — сказал Савчук, — вот в чем дело!
— Не слушай его, Сережа, — сказал Долганов. — Он тебя проверяет на вшивость: струсишь ты или нет. Пугает. Я же тебе скажу по секрету: все авиационные катастрофы происходят только от разгильдяйства и несоблюдения инструкций… Еще проверни вал, еще чуточку. Так, хорош. Стоп.
— Судьба, а не разгильдяйство. Есть такое понятие — «судьба», от нее никуда не денешься, — продолжал Савчук, — Вот, глянь-ка некролог по нашему бывшему командиру.
Савчук вытащил из бумажника вырезку из газеты и подал Сергею.
«Красный шеф, Одесский Губотдел союза транспортных рабочих с глубокой скорбью извещают о трагической гибели военморов Одесской военно-морской базы: Начальника третьего гидроотряда Пиркера Оттомара Георгиевича, старшего комиссара базы военмора Ширкина Петра Ивановича, авиамеханика третьего гидроотряда Гусака-Лещинина Ефима Михайловича…»
— Не слушай его, Сережа, он ничего не понимает. Отпусти-ка эти гайки, ключ на двенадцать открытый…
— Так вот, Сереженька, у них порвалась перкаль на крылышке во время полета, ну и посыпались. Понял?
— А теперь придержи снизу и побереги пальцы… Иван летнаб, Сережа, а летнаб в материальной части аэроплана разбирается чуть-чуть побольше, чем баран в аптеке. Та… неприятность произошла оттого, что не перетянули вовремя перкаль на плоскостях. Положено было перетянуть ее полгода назад, а Ефим все чего-то ждал… Положи в ведро с бензином. Теперь ты отрегулируй, понял, что я делал?
— А если самолет попадет в грозу: это разгильдяйство или судьба? — спросил Савчук.
— Разгильдяйство, — отозвался Долганов. — Не летай в грозу. Вот Шляпников никогда не расколется.
— Это почему?
— Аккуратный человек. Погляди, как у него всегда отглажены брюки.
— Проверните еще. Хорош! — сказал Сергей.
И тут в мастерскую вошел загорелый веселый мужчина в поношенных доспехах, похожий на моряка, вернувшегося из дальних странствий.
— Здравствуйте, красные орлы! — сказал человек. — Помогу покрутить гайки.
Сергея необъяснимо очаровал этот человек с первого же взгляда.
— Познакомьтесь, — сказал Долганов, — Алатырцев — Королев, очень приятно!
Так это тот самый Алатырцев!
— Чего, Вася, покрутить?
— Это тебе не в воздухе крутить кренделя, тут дело серьезное. Вон, поскобли поршня, как раз работенка для тебя.
— Поршня так поршня, — вздохнул Алатырцев и взял обломок кольца.
