Вся жизнь Абдурахмана была сплошной игрой в шахматы. Страстный и умный игрок, Абдурахман имел пылкое не по годам воображение и, когда вечером, проверив в чай-хане все сделки по продаже лошадей, он ехал к старшей жене — круглолицей и толстой, как самовар из чай-ханы, то ему казалось, что он будет иметь дело с «ладьей» которая катит всегда прямо, не сворачивая, и может сшибить кого-угодно.
— Угу-гу-гу, — гудел басом Абдурахман, изображая ее голос при разговорах о хозяйстве.
Средняя жена по возрасту и по положению была сухая, тонкая женщина с пронзительными глазами и унылым носом. Она была страшно любопытна и интересовалась всеми делами Абдурахмана; обмануть ее или скрыть от нее что-нибудь было совершенно невозможно. Когда они разговаривали, то опа всегда глядела как-то сбоку, скосив глаза, и видела самые скрытые и дальние барыши Абдурахмана. Она представлялась аксакалу в виде шахматного «слона», способного одним взмахом проскользнуть сквозь все фигуры в другой угол доски и наделать всяческих гадостей.
Третья, самая молодая, была лукавая черномазая хохотунья-баловница.
Это был «конь». Зирк! Зирк! Прямо! Прямо! И потом — прыг в бок, и уже села на голову; давай и то и это.
И дела свои Абдурахман вел, как истый шахматист. Каждое дело было партией, и каждая мысль — ходом.
Вот, например, киргиз Керимджан за полцены отдал всех баранов, которые пошли в качестве «пешек» в самом начале этой летучей партии.
Абдурахман сам спекулировал на базаре и потому, кроме баранов, сумел дешево купить двух коней, а когда, наконец, он обдул Керимджана на целого верблюда, то у него было такое чувство, как-будто он разгромил Керимджана на шахматной доске и забрал «королеву».
Знакомства Абдурахмана были самые разнообразные. С русским судьей можно играть только «партию коней». Ой-бой-бой! Хитрый шайтан! Спрашивает про жену, детей, а сам думает про базар и так смотрит на пояс, где аксакал носит деньги, что под халатом по всей спине идут мураши, и если бы голова Абдурахмана не была так чисто выбрита, то, наверно, волосы от страха подняли бы его тюбетейку кверху.
Эта партия велась несколько лет. Абдурахман выиграл ее блестяще. Он влез в доверие, как «пешки», ходил скромно на одну «клетку», бил только вбок, а потом, когда отношения укрепились и судья ему доверял, Абдурахман стал рассказывать о делах на базаре и в два хода надул судью, как «королева», которая ходит во все стороны. Поговорив о том и другом деле, Абдурахман оказывал влияние на решение дела, а потом шел к Бабаджану и Мымаджану и с обоих сдирал такую взятку, что даже самому становилось немного совестно…
