Андрею же было сложно.
Очень сложно.
В первую очередь, конечно, сохранять спокойствие. Объясняя совершенно обычные и очевидные для него вещи в понятном для собеседников ключе. Все-таки кругозор и уровень образования в XVI веке даже у самых продвинутых людей был не очень высок. И они многого из самых элементарных вопросов того же естествознания попросту не знали. А местами его слова вызывали даже резкое, жесткое и последовательное отторжение. Но Император не стремился войти с ними в системные противоречия. То есть, пытался не пытаться отрицать религию или как-то уничижать ее значимость. Он просто не видел в этом никакого практического смысла. В сложившейся ситуации намного разумнее было стремиться к некой гармонизации нарождающейся науки с религией. Чтобы они в пустую не ломали копья, а занимались каждый своим делом.
Но терпение…
Один Бог видит, чего ему стоили эти беседы. Ежедневные практически. То один, то второй, то третий. Тем более, что приличная часть этих богословов являлись заодно и послами, как, например, тот же Аятолла. Что накладывало определенный отпечаток…
1560 год, 27 апреля, Лондон
Королева Англии Елизавета Генриховна мрачно смотрела на Фрэнсиса Уолсингема. Человека, который лично отвечал за ее разведку.
Перед ней на столике лежала тетрадь с краткими тезисами решений Вселенского Собора. И целый ворох разного рода писем. Рядом валялись скомканные листы бумаги и парочка сломанных перьев.
— И как это понимать? — с трудом контролируя свой голос, спросила она, раздраженно махнув на стол.
— Моя королева имеет в виду решение Вселенского собора?
Женщина молча кивнула.
— Эндрю нужна была поддержка католиков и он ее купил.
— За наш счет?
— Мы в этой игре оказались разменной картой.
— Но он же с нами торговал!
— Вероятно ему была ОЧЕНЬ нужна поддержка католиков. Да и торговлю он не прекращал. Слова словами — дела делами. Английские купцы входят в состав Державной торговой компании наравне с Эндрю, Царем и другими купцами. Их никто из нее не исключал. И мы отправили в Колу или, если получится, в Холмогоры караван из семи судов, рассчитывая на удачный торг.
— Кого вы хотите обмануть? — холодно процедила Елизавета. — Торговля с сатанистом для любого христианина немыслима. Во всяком случае — открытая. А нас ими и признали на этом Соборе!
— Мы предпринимаем шаги для привлечения католиков к этим делам…
— Как будто это сможет кого-то обмануть… — фыркнула Елизавета. — Если Эндрю настоит Царь прекратит торговать с нашими купцами.
