Тот формально он был законным наследником Сулеймана. И все бейлики должны ему подчиняться. Но это — формально. А фактически — их наместники сидели по своим углам и занимались своими делами. Не спеша вмешиваться в намечающиеся «терки» между Баязидом и Андреем. Ибо молодой Палеолог уже получил самую что ни на есть опасную репутацию. Сам же наследник Великой Порты держал в своих руках всего пару бейликов и не обладал хоть сколь-либо значимой силой. Посему, помучавшись в терзаниях Баязид и явился на переговоры. Тем более, что он с Андреем военных дел не вел никаких. И даже пытался какой-никакой союз заключить. Причем не после грандиозных побед, а намного раньше. Так что он рассчитывал на определенный позитивный исход из разговора…
— Ты знаешь, я всегда искал с тобой мира и союза. — осторожно произнес он после формальных приветствий.
— Знаю. Потому и принимаю тебя с уважением. — ответил Андрей.
На самом деле он не знал, что делать с Баязидом и его шайкой-лейкой. Серьезной военной силой они не являлись. Воевать с ними не представлялось сложным, но это долгое мероприятие. Сопряженное с продолжительной беготней по всей Анатолии. Понятное дело — рано или поздно он мог бы его загнать и разбить. И скорее всего раньше, чем позже. Но какой в этом смысл? Тем более, что Баязид явно был настроен довольно конструктивно.
— Как обстоят дела в османских крепостях, что лежат в верховьях Тигра и Евфрата? — поинтересовался молодой Палеолог после небольшой беседы, в которой они с визави пытались заверить друг друга в дружбе и самых теплых отношениях. Хотя, конечно же не верили ни слову собеседника.
— Они еще держатся. Гарнизоны бы давно ушли, но персы их блокируют. Они хотят капитуляции и крови. Скорее всего защитникам отрубят голову. За упорство.
— Ясно. — ответил Император. Немного помедлил. И спросил: — А зачем ко мне прибыл ты?
— Я хочу заключить мир. И… получить признание, как Султан Великой Порты.
— Великой Порты больше нет.
— Я… — начал было возражать Баязид, но осекся и замолчал, столкнувшись со взглядом Андрея.
— Дело не в том, что я взял Константинополь — ее столицу. Дело в том, что Великая Порта распалась. Сама. Ты не хуже меня знаешь обстановку в Анатолии. Это катастрофа. Какой-то покой только в Трапезунде и на берегах Мраморного моря. Все остальное пространство охвачено бардаком и самоуправством. В Румелии ситуации не лучше. Скорее наоборот. Где Великая Порта? Она, увы, более не существует. Я могу признать тебя Султаном распавшегося государства. Но разве ты в этом случае не станешь посмешищем? Хочешь, я признаю тебя властителем древней Ассирии? Или даже Императором Запада. Мне все равно. Ибо это признание будет выглядеть шуткой в глазах всех сведущих.
