– Неудивительно, что его называют «Митч-я-буду-защищать-вас-до-вашего-последнего-доллара».
– Не будь к нему слишком строга. У нас хватит расходов, хотя Митч отказывается от гонорара.
– Отказывается? – Ей снова стало стыдно. Одновременно ее охватило замешательство. Разве мыслимо принять от Митча милостыню? Почему он согласился ей помочь? Уж не чувствует ли он вину за смерть ее отца?
– Не беспокойся, – утешал ее Уолли.
– Не могу. За всем этим кто-то стоит. Кто? Уолли пожал плечами.
– Тот же вопрос задал мне Пол Талботт. Я ответил: у меня такое чувство, что это Валерия Томпсон.
– Вал? – встрепенулась Ройс. – Никогда!
– Но она всегда тебя ревновала.
– Возможно, она немного завидовала мне в молодости, но потом изжила это чувство. Тебе не кажется, что это больше похоже на Элеонору или Кэролайн?
Он зашагал по крохотной гостиной.
– Тут все как-то не так. Если хочешь знать, я уже предпринял собственное расследование. Недаром я старый газетный волк!
– Разве тебе не следует скоординировать свои усилия с Полом Талботтом?
– Он не будет со мной откровенен. Как-никак я фигурирую в списке подозреваемых.
– Почему? Бред какой-то!
– Наоборот, очень разумно. Любой, у кого была возможность подсунуть сережки тебе в сумочку, останется под подозрением до тех пор, пока виновный не будет найден.
– У тебя было меньше всего оснований это сделать.
– Верно. – Он насмешливо прищелкнул языком. – Зато у меня есть основания покушаться на твою жизнь. Я бы получил в наследство твой дом.
– Заложенный-перезаложенный?
Уолли развел руками и снова стиснул ее.
Выходит, ей сильно повезло. У нее был любящий дядя, готовый всего лишиться, лишь бы помочь племяннице.
