— Товарищ Соколова, это вы из Сибири?
— Я.
— Проходите. Владимир Ильич про вас уже спрашивал.
— Товарищ Васильев, вы опоздали, вам придется посидеть.
— Я посижу.
— А вы, ребята, что скажете?
— К Ленину мы. Он велел прийти ровно в пять.
— То, что ровно в пять, это верно, а вот то, что не сегодня, а завтра, это тоже факт. Вам же ясно было сказано — в субботу.
— Мы в субботу никак не можем.
— У нас в субботу дела…
Дверь из кабинета неожиданно приоткрылась. На ребят удивленно глянул Владимир Ильич:
— Как?! Вы уже здесь?
— Здесь…
— Ну, ладно, заходите, раз пришли, что ж с вами поделаешь.
Вошли. Сразу примолкли. Неловко столпились вокруг стола.
— Я слышал, у вас завтра дела? Если не секрет, какие?
— У нас завтра сбор.
— Сбор? Какая повестка?
— Чего?
— Ну, о чем говорить будете?
— О подготовке к октябрьской годовщине.
— Вот это молодцы! Что же решать собираетесь?
— Подарки будем собирать для бедных.
— Для бедных?
— Да, для детдомовцев.
Ленин пристально глядел на мальчишек. Худые, бледные стояли они перед ним. Латаные отцовские пиджаки неуклюже сползали с их плеч почти до полу.
Вчера, когда Ленин только познакомился и разговорился с ребятами, все это не так резко бросилось ему в глаза. Он подошел к ним в тот момент, когда они, забыв обо всем на свете, гоняли мяч по воде, перемешавшейся со снегом. Больше всего поразило его даже не то, что игра была не по сезону. Удивительным показался этот мяч — маленький, черный, лохматый, метавшийся в воздухе невероятными зигзагами.
— А ну, что это у вас? Дайте-ка поглядеть.
Кто-то протянул мяч Ленину.
Это был клубок из мокрых веревок и тряпок.
Ленин грустно улыбнулся:
— Ну и как? Удобно играть в такой мяч?
— Не-е…
— Вот и я думаю, неудобно.
— Как же ж нам? Поиграть-то охота.
— Мяч надо подремонтировать. Лучшего пока нет.
Ленин хотел что-то добавить, но, глянув еще раз на мяч, высоко подбросил его над головами ребят и, не сказав больше ни слова, пошел дальше. Сделав несколько шагов, он резко повернулся:
— Живете далеко?
— Здешние мы, кремлевские.
— Дело у меня к вам есть. Приходите ко мне в субботу часов в пять. Можете?
— Можем.
— Только, чур, не опаздывать!
— Не-е! Точно придем!..
То, что пришли не в субботу, а в пятницу — даже хорошо, а вот с этим как быть прикажете? Ленин, не отрываясь, глядел на тонкие, полубосые, конечно, отчаянно замерзшие ребячьи ноги и молчал.
О чем он думал в тот миг? О будущем? О приближающейся октябрьской годовщине? О том, что в России полно ребят еще беднее вот этих?
