Вглядывается в черешневый цвет лета и хочет украсть его для лица.
Вглядывается в голубизну ручейка и хочет заманить ее в свои глаза.
Окунуть тело в краски рассвета.
— Нет-нет!.. Месть: — смотрит на меня с кривой усмешкой пьяный напарник и осовело повторяет: — Месть!
Что-то хрипло выкрикивая, мы тащим выжимать пробензиненное тряпье… вот мы уже у пышущей жаром котельной… заглядываем… перепачканный сажей истопник вопит!.. спотыкаясь, тащим дальше… из-под щеток динамо-машины вылетает целый сноп искр — мы вздрагиваем: вдруг вспыхнет бензин… обошлось… ну уж теперь мы разложим одежду в плотно закрывающейся клетушке. Мы не позволим улетучиться притаившемуся в ней пьянящему газу… сами станем нюхать… Ха-ха, мы уже совсем невесомые, и наши головы витают где-то там, наверху!
Ну и пусть их!
Потом, когда уже начинает смеркаться, мы, шатаясь, потихоньку выбираемся из клетушки и перекрываем свистящий пар. Из котлов доносится глухое клокотание пены… и на нас спускается тишина и полумрак… Обычно перед приходом гостей Хозяин обегает все помещения, всех опрашивает:
— У вас все в порядке?
— Так точно, полный порядок! — отвечаем мы.
Ведь к двери, ведущей во двор, уже привязан прочный шнур, и все несмываемые красители разбавлены и ждут. Вот они выстроились в ряд: цианин, родамин, малахитовая зелень, а в чане закипает едкая смоляная чернь!
— Армия мщения, смирно! Стать навытяжку перед пьяными красильщиками!
И краски становятся во фрунт и отдают нам честь из своих цинковых укрытий:
— Слушаемся!
— Так держать, верные солдаты!
Наш взгляд падает на огромный пенящийся котел с черной краской.
— Черная, кипеть по-прежнему, не остывать!
— Есть, пьяные красильщики! Отважные красильщики!
— Да, мы в самом деле отважные красильщики! А он еще смеет презрительно говорить с нами! Он, который вырвал возлюбленных у нас из объятий!
И вот… дверь скрывается. В моей руке платок и кляп из бумаги. Напарник стоит у шнура.
— Хозяин!
На секунду мы теряемся, по уже в следующий момент дверь завязана шнуром… свалка, однако дело идет на лад… еще несколько секунд, и Хозяин стоит перед нами с кляпом во рту, голый, волосатый, беспомощный.
— За работу, живо! Сейчас придут гости!
— Малахитовая зелень! — кричит напарник.
— Есть.
И физиономия Хозяина становится зеленой от выплеснутой на нее краски.
— Аурамин… Да, аурамин!
И по жирному подбородку уже текут зеленые и желтые ручьи.
— Красный ирисамин!.. О, его шея кровоточит краской!
И мы красим, красим!
