— Не переживайте. Он, возможно, выглядит как ретивый жеребец, но он мой друг, — заверил он, отчетливо почувствовав охватившее ее беспокойство, но по-своему истолковав его причину. — Он безобиден. Даже если бы он и не был таким, я не позволил бы ему даже прикоснуться к вам.
От его слов у нее на душе стало тепло.
Она сглотнула и благодарно кивнула ему, хотя и чувствовала при этом страх, ибо Маркус продолжал приближаться к ним.
Нарастающее чувство тревоги заставило ее приоткрыть рот и приготовиться что-то сказать. У нее не было другого выбора.
Ее слова показались ей самой булыжниками, с грохотом покатившимися между ними.
— Помогите мне, — тихо произнесла она.
Приподняв подбородок, она уставилась на него умоляющим взглядом и настороженно ждала, как он отреагирует. Лорд Стрикленд был сейчас единственной надеждой Грасиэлы в ее отчаянном стремлении избежать общения с Маркусом.
Ей пришлось напрячь шею, чтобы можно было смотреть на него снизу вверх. Он что, всегда был таким высоким? И таким широкоплечим? И таким импозантным?…
Она слегка вздрогнула. Нет, он не был таким, когда она встретила его в первый раз. Он был тогда всего лишь подростком, еще только начинавшим превращаться в мужчину. Долговязым подростком с симпатичным лицом и ломающимся голосом. Она тогда — в возрасте восемнадцати лет — и сама была еще почти подростком.
Но это было целую вечность назад. Грасиэла тяжело вздохнула. Теперь они уже далеко не дети — ни она, ни он.
Отогнав от себя эти воспоминания, она нервно облизнула губы и тут вдруг услышала, как из-за ее спины пасынок сказал:
— Ну, если эта леди не возражает, я тоже не прочь с ней поразвлечься, Стрикленд.
«Querido Dios!»[2]
От таких шокирующих слов пасынка сердце у нее заколотилось с бешеной скоростью — так, что запульсировали жилки на шее. Ей было нужно срочно что-то предпринять.
Едва владея собой, она схватила Стрикленда за одежду.
— Помогите мне! — повторила она.
Эти ее слова прозвучали еле слышно, просто как какое-то дуновение ветерка. Но Стрикленд их услышал.
Он посмотрел сначала вниз, на ее побелевшие в суставах пальцы, а затем вновь на ее лицо. Наклонив голову и слегка прищурившись, он стал всматриваться в ее лицо:
— Ваш голос…
Она, выдохнув, кивнула. Она откроет ему правду относительно того, кто она такая. Да, откроет. Уж лучше открыть ее ему, чем Отенберри.
— Нельзя, чтобы он увидел меня здесь, лорд Стрикленд.
Выражение сомнения и удивления напрочь исчезло с его лица. Его глаза расширились и заблестели: он ее узнал. Он сделал движение к ней, в результате чего они почти прильнули друг к другу.
