— Я, знаешь ли, не один такой. Здесь десятки выпускников одной лишь моей школы и сотни ребят из Итона, Харроу и Уинчестера.
— Ну да, — сказал Гэри, — но вас же меньше семи процентов населения, так? Люди вроде меня, как правило, с людьми вроде вас не сталкиваются, разве что в коронном суде, когда вы напяливаете парики.
— У нас на дворе девятьсот семьдесят девятый, Гэри, люди вроде тебя формируют кабинет Тэтчер.
Эндриан рассказал ему о школьной жизни, о журнале, о смерти Свинки Троттера. Даже про Картрайта рассказал.
Гэри немедля изобразил Эндриана, каким он его себе представлял, — прогуливающегося в блейзере и белых крикетных штанах перед готическим дверным проемом, за которым перепархивали, точно вороны, учителя в академических шапочках и мантиях. Эндриан же не сходя с места купил рисунок за десять фунтов. С тех пор он оплачивал марихуану и водку Гэри, приобретая по меньшей мере три произведения искусства в неделю. Правда, теперь Эндриан думал, что вряд ли сможет вынести еще хотя бы один свой портрет — любого размера и ракурса, — о чем и сообщил Гэри.
— Ладно, — сказал Гэри, — в таком случае тебе придется подождать до конца года, тогда я все и верну.
— Да уж конечно, придется, — сказал Эндриан. — Ах, коитус!
— Брось, ты можешь себе это позволить.
— Да я не об этом. О работе.
— О работе? Я думал, у нас тут университет.
— Да, хоть он и быстро обращается в технический колледж, — сказал, падая в кресло, Эндриан.
— Значит, Трефузису твое эссе пришлось не по душе?
— Да нет, оно ему понравилось, в том-то все и горе, — сказал Эндриан. — Эссе было хорошее. Произвело на него сильное впечатление. Но теперь ему угодно, чтобы я сочинил что-нибудь значительное. Что-нибудь потрясающее и оригинальное.
— Оригинальное? По филологии?
— Нет, по любому предмету. Вообще-то я, наверное, должен чувствовать себя польщенным.
Ну вот, если честно, в чем дело? Он же мог сказать Гэри правду, верно? А он соврал, просто по привычке. Что это — гордыня? Страх? Эндриан закрыл глаза. Трефузис был прав. Прав и при этом смехотворно заблуждался.
Почему он не ощущает счастья? Дженни любит его. Гэри его любит. Мама шлет ему деньги. Дядя Дэвид шлет ему деньги. Сейчас майский триместр его первого университетского года. Погода прекрасная, экзамены сдавать не нужно. Все сложности позади. Кембридж в его распоряжении. Он уже решил, что останется здесь после выпуска, будет преподавать. Все, что от него требуется, — заучить наизусть побольше хороших эссе и выпаливать их трехчасовыми порциями. Трефузис, слава богу, экзаменов не принимает.
