В 1907 году Блок публикует обширную статью «О лирике». В этом тексте, весьма далеком от апологии лирической поэзии, он говорит о «демонизме» лирики, ее «проклятии», «безумии» и одиночестве, дистанцированности лирика от жизни общества («Лирик ничего не дает людям»). Тем не менее лирическая поэзия, по мысли автора, все же оказывается парадоксальным образом общественно востребованной:
Но люди приходят и берут. Лирик «нищ и светел»; из «светлой щедрости» его люди создают богатства несметные. Так бывает и было всегда. На просторных полях русские мужики, бороздя землю плугами, поют великую песню – «Коробейников» Некрасова. Над извилинами русской реки рабочие, обновляющие старый храм с замшенной папертью, – поют «Солнце всходит и заходит» Горького. И бесстрашный и искушенный мыслитель, ученый, общественный деятель – питается плодоносными токами лирической стихии – поэзии всех веков и народов[1].
То, что общество может позаимствовать у лирика, – «древний ритм, под который медленно качается колыбель времен и народов». Как пишет Блок, пересказывая полученные из чужих рук тезисы Карла Бюхера, «сладкий бич ритмов торопит всякий труд, и под звуки песен колосятся нови» [Блок VII, 62].
Не вдаваясь в подробный анализ приведенных фрагментов (читатель найдет его в книге), отмечу, что, с одной стороны, Блок постулирует дистанцированность лирической продукции от «народной жизни», автономный характер лирики. С другой, в самой структуре лирической поэзии он находит то, благодаря чему становится возможным единство поэта и «народа» – по мысли Блока, лирика (в данном случае тексты Некрасова и Горького) властно влияет на трудовые практики, ликвидируя с помощью «ритма» свою отъединенность от общества.
Ситуация мощного воздействия политического поля на поле литературы (если использовать концептуальный аппарат Пьера Бурдье), явившаяся результатом исторических катаклизмов, заставила Блока переписать, перестроить свою литературную позицию, включить туда общественную сферу, найти такие интеллектуальные конструкты, которые позволили бы ему существовать в насыщенном идеологическими полемиками пространстве, сформировавшемся благодаря событиям 1905-1907 годов. Идеологическое самоопределение Блока в этой ситуации, а также то, какие идейные ресурсы (например, такой конструкт, как «ритм», интерпретации немецкого романтизма или рапространенные представления о «еврейской иронии») он использовал, выстраивая и артикулируя свою позицию в этих условиях, и стало предметом моих разысканий. Иными словами, в фокусе предлагаемого цикла статей – творчество Блока в идеологических контекстах рубежа веков.
