— А зачем? — не согласился милиционер. — Да и не получится. Он же семинарию закончил в восемнадцатом. Из него просто так это дело не выбьешь. Не зря же он просился постоянно этот склад с зерном охранять.
— И что? Стоял в карауле?
— Что вы! Он доверчивый. Вдруг Масленникову откроет по доброте душевной?
— Уже не откроет, — сказал Петр Петрович, когда они вдвоем подъезжали к дому.
Как только оба зашли в квартиру, Пушков тут же отправился греться у печи, где оставил лужу растаявшего снега под ногами. Яковлев, околевший не до такой степени, позволил себе войти не торопясь, спокойно снять перчатки, зимнее пальто, шапку, оставив все это в прихожей, и уже потом зайти в гостиную. Там уже постанывал от ломающей боли в кистях начальник, а за столом согревались гостеприимно предложенным Пистимеей чаем братья Висловы.
— Как удачно, что все здесь, — сказал Петр Петрович.
— Подождите хоть немного, Яковлев, — умолял Пушков. — Дайте хоть согреться! Масленников никуда не убежит.
— Да, конечно, Евгений Максимович. Вы не торопитесь, грейтесь на здоровье.
Пушков повернулся ко всем спиной и продолжил очень быстро тереть ладони и ухать от ломоты.
Петр Петрович осмотрел гостиную, в которой, казалось, знал уже все до мельчайшей детали. Однако одна вещь сильно выделялась среди остальных. Ее-то и искал Яковлев для подтверждения своей догадки. Осталось сделать еще кое-что.
— Алексей! — обратился он к младшему Вислову, — Сходите, будьте добры, за Пистимеей Ивановной. Сообщите ей, чтобы готовилась. Она, вероятно, в своей комнате.
Тот встал из-за стола и вышел из гостиной.
— Никита! — громко обратился Петр Петрович на этот раз к старшему Вислову, отчего тот вздрогнул. — Вы свободны! Мы с Алексеем вас догоним в отделении.
Старший Вислов, на секунду смутился, не ожидая, что его разделят с братом, но через мгновение тоже покинул комнату.
— Согрелись, Евгений Максимович? — спросил Яковлев Пушкова, когда они остались наедине. — Проследуем на осмотр?
— Бррр! — милиционер затрясся при одной мысли, что ему придется снова выходить на холод. — Я рук до сих пор не чувствую.
— Так вы возьмите варежки. Вон они, рядом с вами, уже чуть ли не коптятся.
Пушков начал с прищуром осматривать пространство перед собой Наконец, он поднял глаза и на веревке, над чугунной плитой увидел желанные варежки.
— Ха-ха! — обрадовался начальник. — Горячие какие!
Пушков был готов отправиться хоть сейчас на покорение полюса и даже не сразу понял, что они были ему в пору.
