— Это… какой-то боевой клич?
— Почти. Это его имя.
Сольгерд молча кивнула.
— А Брегир?
— За ним присмотрю я, — отрезала Виски, и что-то неприятно укололо цесаревну, неожиданная и безпричинная неприязнь к этой красивой васильковоглазой женщине.
— Вы… давно знакомы? — спросила она.
— Много лет, — пожала плечом Виски, и Сольгерд нервно заёрзала, пытаясь сложить в голове слова во встревоживший её вопрос так, чтобы он звучал как можно вежливей.
— Мы уже давно просто хорошие друзья, не более. Хотя разве может быть что-то больше, чем верная дружба? — обронила хозяйка, потянула Сольгерд за волосы и заглянула сверху вниз в её глаза.
— Я…я не спрашивала, — смутилась девушка от такой проницательности собеседницы.
— Но это тебя волнует.
— С чего вы взяли?
— Ну я же вижу, как ты на него смотришь.
— Я? — Сольгерд покраснела, словно спелое яблочко. — Не смотрю я на него! — слишком поспешно и резко, чтобы быть правдой, бросила она.
— А я бы на твоём месте — смотрела, — иронично подметила Виски. — Благо, есть на что, — она выпустила расчёсанные волосы цесаревны из рук, и те рассыпались по её плечам. Виски убрала гребень и обошла девушку, чтобы видеть её лицо. — Но, Сольгерд, не нужно слепо ему доверять, — серьёзно закончила хозяйка и, прихватив кувшин, вышла из комнаты.
***
Брегир очнулся в комнате без окна, отчего невозможно было определить время суток. На стене ровно горела пара масляных ламп, грудь была плотно перебинтована. Отворившаяся дверь впустила Виски.
— А, проснулся! Я принесла обед.
— Сколько времени? Где Сольгерд? — Брегир резко приподнялся на локте и поморщился от хлестнувшей поперёк груди боли.
— Всё хорошо, Брегир, — мягко успокоила Виски, — сейчас вечер, Сольгерд в своей комнате, её сторожит мой большой и надёжный друг. Очень большой и очень надёжный. Он и с тобой мне вчера помог.
— Я…
— На полчасика, — хозяйка успокаивающе улыбнулась, отвечая на вопрос раньше, чем тот был задан, — мои отвары помогли. Но повязку всё равно пришлось накладывать заново. Я тебя заштопала, постарайся не ввязываться в драки ближайшие дни.
— Ох, Виски! — с благодарным теплом произнёс Брегир.
— Цесаревна умоляла меня пустить её к тебе, но я была непреклонна, — усмехнулась женщина, поставив ему на колени поднос с едой. — Очень переживает. И ничего про тебя не знает, — в её тоне послышался лёгкий укор, и Брегир понимал, за что: он был опасен для Сольгерд, а она не подозревала об этом и полностью доверяла ему.
