Дом без ключа. Охотники за долларом (сборник) | страница 89



Чудное место! Только одно плохо, на плоту было слишком много людей. Но Джон нашел выход из этого положения.

– Мистер Бузс! – обратился он к моряку. – Когда я прыгал в воду, вы сказали что-то по поводу моего прыжка. Он был не совсем удачен?

– Ниже всякой критики! – любезно ответил моряк.

– Вы, кажется, хотели мне показать, как надо прыгать?

– С удовольствием!

– Очень прошу вас. Надо каждый день учиться чему-нибудь новому. Это мой девиз.

Лейтенант Бузс направился к краю плота.

– Сначала надо крепко сжать внизу ноги – видите, вот так…

– Понимаю! – ответил Джон.

– Затем плотно прижмите руки к ушам!

– Чем плотнее, тем лучше, по крайней мере, для меня.

– Затем изогнитесь, как складной ножик, – и прыгайте. Вот так! – И лейтенант бухнулся в воду.

Джон быстро схватил руку Карлотты:

– Слушайте. У меня очень мало времени… Я тебя люблю…

– Да вы с ума сошли! – воскликнула Карлотта.

– Да, ты свела меня с ума. С того дня, как я увидел тебя на пароме…

– А твои родные?

– А какое мне дело до моих родных? Мы поселимся в Сан-Франциско, конечно, если и ты меня любишь…

– Я?

– Ради бога, скорее! Эта подводная лодка в образе человека плещется где-то около нас. Итак, отвечай! Ты меня любишь? Согласна выйти за меня?

– Да.

Джон обнял Карлотту и поцеловал. Только Уинтерслипы, в которых течет цыганская кровь, умеют так целоваться. Уинтерслипы-домоседы всегда втайне завидовали их способности в этой области.

Девушка с трудом освободилась из объятий Уинтерслипа.

– Джонни! – закричала она.

Рядом с ними раздалось фырканье, и мокрый лейтенант Бузс стал вскарабкиваться на плот.

– В чем дело? – спросил он…

– Она согласилась стать моей женой! – торжествующе крикнул ему Джон.

Охотники за долларом

I

В Сан-Франциско наступил приятный прохладный вечер. Заходившее солнце освещало разгневанного Симона Портера.

Для солнца это было привычно, оно и при восходе часто заставало Симона в таком же беспокойном состоянии. Двадцать лет редактирования ежедневной газеты расшатало нервы Симона, и в груди этого человека постоянно бушевал гнев.

Он прошел в комнату заведующего репортажем в поисках младшего и, как это обычно бывает, способнейшего из своих репортеров. Парень, который ему потребовался, сидел перед телефоном и нежно ворковал, умиленно уставившись в стену.

– О, это очень мило с вашей стороны, Сэлли… Нет, еще не слышал об этом, но наверняка услышу… Завтра в шесть. Пристань девяносто девять. Буду там. И могу только добавить, что до этого часа время будет ползти черепашьим шагом. Кажется, я сказал черепашьим? Это поэзия. Увижу вас завтра, Сэлли. До свиданья.