— Рузиль?
Он вздрогнул. Когда она успела войти?
— Мне нужно поговорить с тобой, — неуверенно произнесла Юлия.
— Говори, — он уже знал, о чем пойдет речь.
— У тебя все в порядке? — спросила она, присев рядом на корточки.
— В полном, — ответил Рузиль. — Видишь, я занят, пишу.
— Рузиль, за все время ты не написал ни слова. Я вижу чистый лист, — обеспокоенно произнесла любящая жена.
Она взяла его за руку и заглянула в глаза.
— У меня творческий кризис, — объяснил Рузиль. — Бывает иногда.
Юлия тяжело вздохнула. Она слышала, что у подобных больных беда в творчестве. Правда это или нет, Юлия разбираться не стала.
— Ты изменился в последнее время. Такое ощущение, будто это и не ты вовсе. Что происходит? — осторожно говорила она, будто сидя перед коброй, готовой к броску в любой момент.
— Все хорошо.
Рузиль понимал, что на самом деле все плохо. Хуже некуда. В его правду никто не поверит, поэтому нужно стоять до конца. Что он ей скажет? Заснул в пятнадцать, проснулся в сорок? Это же бред!
— Рузиль, я очень тебя люблю. Ты — моя жизнь, без тебя я ее не вижу. И я не могу пройти мимо, глядя, как ты тонешь. Позволь мне спасти тебя.
— Со мной все в порядке, тебе не стоит…
— Рузиль, зачем ты мне врешь? Ты смотришь на нас с Яной, будто мы чужие. А Тиму с Лилей ты вообще не воспринимаешь, хотя раньше они вызывали у тебя негативные эмоции. Ты смотришь на собственный телефон так, будто видишь его впервые. Забыл, сколько денег у тебя на счете. Не помнишь, что приходил в ресторан писать. Не помнишь, что твои родители давно мертвы. По-твоему, это нормально?
— А что, человек не может иногда забывать информацию? — это была защитная реакция, но Рузиль понимал, что Юля права.
Слишком быстро его вывели на чистую воду.
— Может, но не такую, которую забываешь ты. О смерти родителей не забывают, понимаешь?
Она смотрела на него с жалостью. Будто врач на неизлечимого пациента.
И это вывело его из себя.
— Что ты хочешь? — воскликнул он.
— Хочу видеть тебя прежнего. Такого, каким ты был когда-то, — спокойно ответила Юлия.
— Я такой, какой есть, и другим не стану… — обиженно буркнул он.
Что-то оборвалось у Рузиля внутри в этот момент. Он четко осознал, что в собственной семье он вдруг оказался чужим. Никто не понимает его, не воспринимает.
И никто ему не верит.
Раздался звонок в дверь.
— Кто это? — поинтересовался Рузиль. Он был уверен, что Юля ждала гостей.
— Я сейчас, — Юлия поднялась и пошла открывать. Рузиль сидел в оцепенении, гадая, кто же это мог быть.
