Но вот Белк кашляет, уткнувшись лбом в стекло и делает это довольно похоже на звук, которым дребезжал петербуржский трамвай по утрам. Теплота. Наверное, это единственное, чего мне здесь в Тууликаалио не хватает.
Стекло продолжает слегка дребезжать. А Белк — изображать, что ему слегка нездоровится.
— Чёрт побери! — кричу я и стучу обоими кулаками по стенке. Ведь именно потому, что Белк изолировал себя в отдельной комнате, лишив к себе доступа на весь вчерашний и сегодняшний день — никакой мочи выдерживать этот идиотский курс лечения у меня не осталось!
Подлинной изоляции в этом финском быту, купленном Ботинком за фунт изюма, для жизни с белкой не предусмотрено. Сверху меня неволит кудрявая бабушка. А снизу к моим звукам подозрительно прислушивается мотоциклист, а также другие соседи.
Не то, чтобы это выводит меня из себя. Даже наоборот — нравится.
Но изоляция нужна не только мне одному. Вернувшийся из погибающего под снегом малинника Белк заперся на кухне, завалив дверной проём всем, что попалось под хвост. Это значит, что с утра мне приходится терпеть неудобства особого рода. Ведь это самая настоящая осада. Белк не желает открывать и считает, что я виноват. Мне всё равно. Лишь бы не умолкал воображаемый трамвай за немытым окошком. Виноватым в этом считайте кого угодно. Мерзлую малину, утренний туман, первый снег за окном.… Вот только пусть сегодня виноватым буду не я! Я и так страдаю больше всех. Что вы смеётесь? Вы когда нибудь проводили зимний день в Финляндии с забарикадировавшейся в кухне белкой?
Первый, по-настоящему зимний день хорошо проводить, устроившись где-нибудь перед камином в кресле, поглаживая уютного пса. Ворчливо поднимать ноги, вежливо укоряя того, кто пришёл повозить под ними щёткой или пропылесосить. Пить чай или читать газеты с кроссвордами.
Чай мой закончился давно. В газетах я ничего не могу прочитать, кроме, пожалуй, номера или даты. Про кроссворды даже не заикаюсь. В принципе, я здесь чужой. Поэтому мой первый зимний день начинается с дребезжания оконного стекла, прогибающегося под напором толстой капризной белки. И это ещё не всё. Если Телониус Белк не выздоровеет — не сомневаюсь, что из вредности он может пойти на такое — то теперь каждый зимний день у меня будет таким. А, может быть, даже весенний.
Эта белка постоянно что-нибудь рушит, а дотянуться и дать ей пинка никакой возможности нет. Крики она игнорирует, взяв новую моду — перестукиваться со мной через стенку. Да ещё и делает это с таким видом, будто иначе нельзя… Стук в стену и дребезжание окна. Соседи, наверное, думают, что в этой квартире завелась барабашка…
