Я, так и не научившийся есть эту гадость из сальмиака, смотрю на такой цирк как заворожённый. Как она это делает? Ведь сальмиак же воняет кошачьей мочой! Лакрицу — ещё туда-сюда, можно есть. Особенно если в горсти попадается одна, а всё остальное — сладкое. Но сальмиак! Это же воистину натуральное рвотное. Но как кассирша догадалась, что сальмиаковый череп попал в мой пакет случайно? И почему она съела именно мой сальмиак?
Может, ещё не поздно подружиться с ней?
— Тёмыч! Мозги себе не компостируй, — напоминает вдруг Эрик Долфи в моей голове, и я понуро бреду в сторону выхода.
Разложив всё купленное на сумке-тряпочке так, чтобы Телониус Белк как следует полюбовался, я присел на камень. На первый взгляд Белк не особенно рад. Но, припёртый к стенке, он признался что всем доволен. Честно говоря, я и сам не могу сдержать радости. Сколько здесь всего. Просто пикник, просто заглядение. Но, к сожалению, для меня это отнюдь не пикник. Пища и саксофон — дела несовместимые. На мармелад я кидаю особенно грустный взгляд. Но пока не доиграю — забивать ротовую полость ничем нельзя, а особенно нельзя забивать сладким. И даже пить ничего нельзя, кроме обычной воды, которую я, кстати, купить так и не удосужился. И уж тем более никакой Кока-колы нельзя. Иначе всё залипнет к чёртовой бабушке так, что вместо выдувания нот получится пропускание фарша сквозь мясорубку..
К слову сказать, сегодня, в какой-то мере торжественный день. Впервые я играю не для себя, а для кого-то.
Конечно не «Арена-парк». Да и не Уппсала. Но Белк тщательно готовится слушать. Развесил уши и потихоньку ковыряет во рту зубочисткой.
Какое уж тут занятие, — думаю я, — не попасть бы впросак… Пожалуй, каркну как в тот раз, да и пожалуй хватит для этого Белка.
Пробую. Но такого эффекта, как в прошлый раз, и вовсе не получается.
То ли не научился тогда, то ли разучился после встречи с Телониусом Белком.
Это полный провал. Хуже чем играть для Горжетки. Тужусь… но ничего, ровным счётом ничего не выходит. Губы не раздвигаются в щель требуемой конфигурации. Не каркается, одним словом.
— Давай попробуем играть примерно так, как ты рыбу ешь, — подначивает меня Белк.
Он ничуть не озадачен тем, что я не умею играть. Как будто сам ожидал чего-то подобного.
— А откуда тебе знать, как я ем рыбу — смущённо удивляюсь я, приноравливая трость ближе к кончику мундшутка. Иногда такое ухищрение помогает. Иногда наоборот. Но чаще всего у меня это просто нервное, как у Мопси…
