Звенит колокольчик, от грустного звука которого я вдавливаю голову в плечо и прищуриваюсь точно очкастый — откуда такая грусть в колокольчике? Потом поднимаю глаза. Вижу постер Майлса Дэвиса в полный рост. И, вопреки настроению, едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться — уж больно Мопся на Майлса Дэвиса похожа, — как две капли воды, вплоть до одним краем помятой кожаной шляпы.
Но взгляд Ботинка скользит по затянутому в кожу Майлсу, без какого-то ни было скептицизма. Он не видит там Мопси. При виде плаката, он вспоминает какую-тобарабанную дробь и выстукивает её на паспорте в нагрудном кармане. Из-за того, что Ботинок привык выстукивать между делом на чём угодно, выходит довольно громко. Так громко, что с виду настороженный продавец немедленно оборачивается, отставляет кофе в бело-синем как местный автобус стаканчике и с энтузиазмом настраивает кассовый аппарат. Ботинок переносит взгляд с плаката на продавца и продолжает выбивать пульс из своего кармана, не здороваясь. Сбивка наверняка крутая и чувствуется, что слегка фанковая. Сразу видно, что на пороге магазина появился серьёзный профессионал.
Глядя на встревоженного нашим появлением продавца, принимаю серьёзный вид и я тоже. Шутки закончились. Из заднего кармана моего вываливается бумажка. Я сощуриваюсь и пытаюсь прочитать что там написано. Но вместо рекомендаций по выбору мундштука теперь там какой-то знак — больше меньше или равно. Да, именно так. Но Белк говорил, что выбирать надо большее.
— И какой же мундштук будем пробовать? — спрашивает Ботинок.
Продавец, как и все финны лыс, полноват, татуирован и невероятно благожелателен. Правда, как и всем в этих широтах, ему требуется немного времени на разгон. Поэтому благожелательность его была с самого начала приправлена слабым оттенком ленивой, медлительной грации. Но теперь он готов к работе и вовсе не сердится, что не дали ему кофе допить. Настоящий профессионал. А отец, так просто гангстер на пенсии в своей шляпе «Федорино горе», а главное — с хорошим английским языком! Тоже профессионал. Широкого профиля.
Теперь оба этих серьёзных профессионала смотрят в упор на меня. Я понимаю, что пришла пора действовать.
Разворачивая бумажку, я ещё раз надеюсь увидеть уютное послание про морошковый кофе. Но вместо этого вижу знаки и несколько довольно странных картинок ещё. Долго смотрю на них, будто в текст вчитываюсь, и, наконец, понимаю, что хотел от меня Телониус Белк. Мундштук с максимально открытой пастью — вот что. Мундштук, сквозь который видно звёзды, как в телескоп.
