Совсем недавно, в декабре 2014 года, мне в руки случайно попала открытка, которая пришла моей бабушке Иде в 1944 году из Палестины. Боже мой! Из Палестины, где не было тогда никакого государства Израиль, а был Британский протекторат, открытка эта попала в Киргизию, на край света в город Ош, который тогда, до всяких цветных революций и американских баз, мало кому был известен. Он и сейчас никому не известен, кроме того, что стоит в предгорье Тянь-Шаня в красивейшем месте, как рассказывала мне моя мама, где она познакомилась тогда, во время войны с моим отцом. Мама попала в город Ош в 1940 году по распределению после Одесского медицинского института, а папа был эвакуирован в эту глушь с архивами НКВД, которые он возглавлял, в самом начале войны.
Глушь была такая, что когда во время войны срочно понадобилось провести стратегическую дорогу, из горных лесов стали выходить люди, одетые в шкуры, говорившие совершенно непонятными звуками, но быстро запоминавшие обычную речь. В еде они предпочитали селёдку и шоколадные конфеты, которые непременно ели одновременно, что маму как врача особенно поразило.
И вот в разгар войны — дата 4.04.44 — неведомыми путями добирается открытка от сестры моей бабуши Иды, которая уехала в Палестину в начале 20-х годов. Рухл (Рахиль) Белинкис вышла замуж за Бориса Сироту и поехала вместе с ним в жаркую Палестину, покрытую пустынями и болотами, чтобы найти там еврейское счастье и построить город-сад, а бабушка Ида, убеждённая комсомолка, в Молдавском местечке Рыбницы, создала вместе со своим мужем Моисеем Погорельским школу для еврейских детей, чтобы они в новой стране — Советском Союзе — строили свой город-сад.
В нашей семье всё было наоборот. Обычно образование давали мальчикам, а девочек учили только читать и заниматься хозяйством, чтобы поскорее выдать замуж. Но прадед уловил веяния нового века. Он посчитал, что девочки должны учиться, чтобы выжить в изменившемся мире. А вот трём свои сыновьям он не дал образование, а дал ремесло в руки: портной, сапожник и мясник — что может быть лучше?! Во время войны старший брат ушёл на фронт и выжил. А двое младших по возрасту не попали в армию. Они попали в гетто. Ремесло дало им преимущество. Немцы не трогали их до последнего момента. Расстреляли перед самым отступлением.
Прадед к тому времени уже давно умер, дед мой погиб в сталинских лагерях. Прабабушку, слепую восьмидесятилетнюю старуху, немцы закопали живьём.
