Снова стоит первая линия. Крупная поломка в сушилках. Конец месяца и план полностью завален. Начальника цеха нет. У него заболела жена. Уехала в Ленинград на обследование. И он взял отпуск за свой счет до пятнадцатого декабря. Сидит дома с детьми. За него оставлен Леонид Николаевич Кузнецов, но он к нам не заходит.
Прибежала начальница потока второй линии с Сашей Курлянцевым. Опять полетели трубки на калибровке. Просят у Курочкина запасных. Развелась дискуссия — как избавиться от частого выхода из строя трубок. То ли медные ставить, или же узкий вал по менять
на широкий.
Сегодня мы предоставлены сами себе. Будем болтаться и не знать, что делать, чем заниматься. Каждый в душе будет нервничать.
Обедал дома. Когда пришла жена, разогревал рассольник. Она принесла два веса сливочного масла. Один на полкило, другой — грамм на триста. Две бутылки молока, хлеб.
— Масло, — получила по блату. Одно в заводской столовой, другое в магазине. Подошла к Иринке Ряхиной. Полагая что талон не отоварен. Попросила ее взвесить и увидела, что на бумажке стоит палочка. «Ой, — говорю Иринка, — я чуть тебя было не обманула. Масло-то у меня, оказывается, получено». Та взяла в руки талон и мне: «Ладно. Походи тут немного пока. Народ поразойдётся…»
— Ничего-то у них не учитывается. Позавчера муку по тридцать одной копейке продавали на талоны «Макаронные изделия». А сегодня ее продают без талонов. Сколько по талонам, сколько без талонов — никто не учитывает.
— А потом рожки поступят, а талоны уже использованы на муку, — добавляю я. — И тогда продавай макаронные изделия налево и направо. Торговля — это темный лес. Если блата не заиметь, то черта с два чего получишь.
Вчера по радио выступил Министр Обороны СССР Язов. Из его речи смог понять, что армия укрепляет свое влияние на массы, берет под защиту памятники и, в случае нападения на воинские гарнизоны, разрешается применение оружия. Смутное время…
Позавчера снова прошел дождь. Утром дорога как стекло. Днем лужи. Видны проталины. Ветер юго-западный. Сильный. Не зима, а весна да и только.
Вечером возвращался из гаража. Навстречу мне попался Сергей Лукин. Он в фуфайке, в шапке. Уши ее завязаны на затылке. Спрашиваю:
— Ты куда?
Он так испуганно отвечает:
— На работу.
— Вызвали? Что-то случилось?
— Вентилятор полетел.
— Какой?
— Большой. На первой линии.
— Надо же! А я и не знал. Помощь нужна?
— Да, надо бы, два-три человека.
— Я сейчас. Скажу домашним и приду.
