— Хороший народ. А вот знаний у многих маловато. Нелегко придется осваивать сложную технику. Наша задача — помочь им. И надо торопиться. Очень надо. Пойдемте, я провожу вас… На днях выезжаем в лагеря, — говорил полковник, когда мы шли к штабу корпуса. — Нагрузку людям дадим полную. Объясните каждому, что к чему. Времени у нас в обрез, а сделать надо многое. Тот, кто раньше, кроме лошади и телеги, ничего не видел, должен за короткий срок освоить машины. Это нелегко.
Я уловил в голосе Антонова тревогу.
— Благодушие во все времена не приносило ничего хорошего, — продолжал он. — Страшный враг — это благодушие. Обезоруживает оно. Не заражены ли и мы им?
Хотел сказать: кое-кто из нас? На днях пришел на занятия в роту. Взводный рассказывает бойцам о материальной части танка. Объяснил все и спрашивает, понятно ли. Гомон: все понятно! После занятий остановил одного красноармейца и вопросик ему по только что изученной теме. Ни в зуб ногой! Другой вопрос. Опять ни малейшего представления! «Почему же ты, говорю, не признался, что не запомнил ничего?» Что, вы думаете, он ответил? «Зачем он мне, этот танк? С детства машин боюсь». Снова спрашиваю: «Как же воевать будешь? Ведь тебе танк доверят». Удивленно смотрит на меня: «Воевать? С кем? Мы воевать не собираемся». Вот как: не собираемся, и все! Это и есть благодушие. Бороться с ним надо беспощадно. Ну вот, кажется, мы и пришли. Желаю удачи!
Какой удачи — этого, признаться, я так и не понял.
Комиссар корпуса Роман Павлович Бабийчук принял меня радушно:
— Отлично, отлично! Заждались вас. Прямо, как говорится, с корабля на бал, — весело говорил он, пожимая мне руку. — На днях — в лагеря. Не пугаетесь новой работы?
Спросил, где семья, дети, как устроены, где разместился я сам. Затем разговор зашел о делах в полку. Все, что говорил комиссар корпуса, мне было знакомо. Я с каким-то внутренним удовлетворением отметил, что мысли комиссара и командира полка о необходимости самым серьезным образом прививать личному составу чувство обостренного отношения к событиям, происходящим в мире, повышать бдительность, готовить их к трудным испытаниям во многом схожи. Разница разве только в словах, какими эти суждения высказаны.
Уходя от комиссара, я не знал и думать не мог о том, что следующая встреча с ним состоится не скоро и в довольно необычной обстановке. Буквально через несколько недель началась война. 30 июня 1941 года один из батальонов полка вступил в первый оборонительный бой.
