— А… стало быть, у Васильевны? — все еще сомневался сторож.
— Не знаю, — так же спокойно сказал Леня, устало садясь на ступеньку крыльца. — Не познакомились еще. Она спросонок засуетилась, сразу баню побежала топить, а я к вам, за папиросами. Не угостите? А то в тайге махра да махра, а у меня горло болит.
Сторож, посчитав проверку законченной, сунул ружье под мышку, полез в карман за папиросами.
— Ну, поизносился ты, парень. Чистый бродяга, на бича похож. А худой-то…
— Были бы кости, — бодро отшутился Леня, с наслаждением закуривая, — а мясо нарастет.
— Оно и верно, — согласился сторож, усаживаясь рядом. — Дело твое еще молодое. Только бороду сброй. Что у вас за мода такая пошла?
— Да не мода — проще так, хлопот меньше, и комар не так жрет.
— Ага, — засмеялся старик. — Точно! Он, проклятый, в бороде путается.
Леня почувствовал, что момент настал, надо действовать.
— Не боязно вам так-то, по ночам одному? — спросил он. — Говорили нам, что в тайге трое каких-то шастают. Милиция их ищет. Участковый у нас на базе был, предупреждал.
— Как же — сообщали, обращались. Да оно дело такое — в тайге отродясь кто-нибудь да шастает. Она, матушка, любого либо схоронит, либо похоронит.
— Не знаю, как и сказать… Может, зря я всполошился…
— А что такое? — встревожился сторож. — Случилось что? Или видал кого? Ты говори, не сомневайся.
— Черт его знает… Вот подходил я к деревне вашей и по нужде с дороги сошел, в кусты. Слышу, двое прошли, тихо, но с разговором. Много я не слыхал, но два слова уловил: про магазин говорили, про сторожа. Ну кто в магазин-то на ночь попрется? А с другой стороны, может, это ваши кто, за водкой — мол, упросим сторожа, отпустит. Не заходили?
— Вон как? Ну ладно. Хорошо, что упредил. Мы их встренем, у нас, почитай, в каждом дворе по четыре ствола имеется.
— Осторожней только — народ, видно, отпетый.
— Справимся, не впервой. Не захватим, так отгоним. — Деду, судя по всему, не терпелось повоевать. — Ты вот что: в том вон доме в окошко стукни и Степке скажи, чтоб ко мне бежал, мы с ним населению поднимем. И иди себе, лечися, без тебя управимся.
Как Леня и рассчитывал, Косого и Чиграша в лесу уже по было. Леня разыскал свой топорик (большой они, видимо, взяли с собой), отошел в сторонку и подрубил березу, по не до конца, чтобы стояла до поры. Потом перенес к ней палатку, расстелил, лег на нее, прижав к себе карабин, и стал ждать. Ждать, когда в деревне злобно залают собаки, раздадутся крики и выстрелы, когда снова придет пора действовать самому.
