Собака рычит?! Блять! Всё благостное настроение слетает с меня за секунду!
Я тихо цепляю на себя пояс с револьверами, захватываю светку и крадусь к воротам. Именно на них Незнай и рычит.
А снаружи у ворот что-то происходит. И запах какой-то неприятный. Я отхожу от них подальше и, встав на чурбак, выглядываю через забор.
Не понял ни хрена… Возле ворот стоит какая-то фигура в фуражке и с ведром и водит другой рукой по воротам… Чего это такое?
Тут фигура окунает руку с какой-то палкой в ведро и опять начинает водить ею по воротам. И тут я понял!
Красит! А неприятный запах, это дёготь! Ворота дёгтем нам красит!
И я даже узнал его. Луна помогла…
Ну сука! Держись!
Я вытаскиваю из кобуры Смит-Вессон и аккуратно взвожу курок. Щелчка почти не слышно. Тщательно целюсь. Хреново, что ночь, но луна немного подсвечивает, так что промахнуться я не должен…
В тишине ночи выстрел грохочет вообще оглушительно! Сквозь дым я вижу как подлетело от попадания пули ведро с дёгтем, фигура роняет фуражку, всё бросает и начинает метаться. Я стреляю второй раз.
И пакостник убегает вдоль улицы… Незнай хрипло лает на всю станицу. Ему начинают вторить ещё несколько собак…
Я засовываю револьвер в кобуру и иду открывать калитку. На крыльцо дома в этот момент в одних кальсонах, но с ружьём выскакивает Сёмка.
— Семён, не стреляй! Я это! Всё уже, убежали они…
— Кто это был?
— Да кавалер отвергнутый приходил… Ты лампу то захвати, посветить надо кое-что…
На крыльце появляется Лиза в одной ночной рубахе и платке на на плечах. Увидев меня, она, не стыдясь брата, бросается ко мне и начинает расцеловывать всего.
— Живой!.. Любый мой… Живой…
— Да куда ж я теперь от тебя денусь, солнышко? Живой конечно! Нам с тобой ещё свадьбу играть да детей потом растить…
Даже при свете луны видно, как краска заливает ей лицо. Сёмка хмыкает и идёт за лампой.
Ну а я отправив девушку в дом, чтобы не простыла, выхожу на улицу. Подбегает Семён с керосиновой лампой.
М-да… Картина маслом! А точнее, дёгтем. Обе створки ворот извазюканы. Да не жалеючи так… Неподалёку валяется простреленное мною ведро. И лужа дёгтя…
Я поднимаю и ставлю ведро. Там ещё не весь дёготь вытек. Зачем же добро переводить да землю пачкать? А вот и фуражка…
— Семён, а Незнай по следу идёт у вас?
— Идёт, а зачем тебе?
— Да так, проведать надо кое-кого…
— Я с тобой!
— Без штанов? Иди хоть оденься тогда…
Сёмка убегает, да и я тоже иду нормально одеваться.
Оделся, обулся, перетянулся портупеей, дозарядил револьвер и, взяв светку, подошёл к воротам. Там меня уже ждал одетый и вооружённый Семён.
