Да и капитан шхуны тоже меня обманул. Высадил где-то на берег, сказал, что за сопкой уже город Николаевск, пешком через час я дойду. А сам он ближе подойти не может. Потому-что у него ещё и контрабанда на борту.
Он уплыл, а я месяц потом до людей добирался. Хорошо, что Халандигу по дороге встретил…
Рассказываю я про свои приключения с юмором, сам над собой посмеиваюсь. Даже как первый раз с хунхузами встретился и меня чуть было не убили.
Ну а что? Не плакать же мне теперь? Я то живой и даже к людям вон вышел. А вот они нет. Так что всё у меня хорошо. Можно и посмеяться…
Осадчий, слушая меня, хмыкает, посмеивается, но вроде бы верит. Да и заштопанную дырку на куртке он заценил, как и смятый пулей запасной магазин. Спросил, что я решил со своими трофеями делать?
А что делать? Не знаю, продам наверное. Ему случайно не надо? У меня и оружия, и вещей предостаточно. И коней я тоже продам.
Пока ехали и договорились с ним обо всём. Я продаю им пятерых или шестерых коней и всё остальное. Казаки сдают это всё своему начальству и говорят, что это они банду уничтожили.
А начальство им за эту банду кое-каких плюшек отсыпет. Ну и ещё помогут мне настоящие документы сделать, да и поселят пока у себя, да и вообще…
Короче, всем хорошо от этого будет. Ну а я что? А я только за…
А Осадчий мне о местной жизни немного рассказывает. Что, почём и как. Довольно интересно и познавательно. Я его слушаю, на пока отсутствующий ус мотаю. Точнее, почти отсутствующий. Отрастают у меня уже усы. Как, впрочем, и остальные волосы. На голове так вообще уже почти нормально. Борода только не очень спешит расти. Да и пофиг. Бриться меньше мне придётся.
Зубки мои, кстати, тоже растут. Уже шесть штук новых прорезалось у меня. А зато старые уже все выпали. Беззубый я теперь. Поэтому при казаках я стараюсь рот широко не раскрывать…
Разрешилась и загадка с их «благородием». Повадки у меня офицерские, оказываются. Воспитание и образование на лбу у меня написаны. За версту их видно.
Ну да… Насчёт этого они правы. Технарь то я закончил. Сам всё сдавал, не покупал, как потом в моду вошло… Да и десять классов советской ещё школы имеются. Пусть уже и в перестройку эту. Учителя то старые тогда ещё были, советские… Неплохо нас они учили, качественно…
Так за разговорами и к станице мы подъехали. На въезде собралась толпа встречающих.
К раненому Петрухе кинулась какая-то женщина, но не запричитала, а увидев, что тот живой, облегчённо перекрестилась. Его повезли сразу же домой, а Осадчий по быстрому обрисовал собравшимся ситуацию и представил меня народу.
