Но тут опять пришёл я, половину забрал и Халандига поняла, что ей надо забирать всё остальное и тащить за мной.
Сначала она боялась ко мне выходить, но ночью поняла, что я ранен и сторожила до утра. А когда я поправлюсь, она пойдёт вместе со мной, куда мне надо. А потом вернётся домой.
А если я ей ещё и сына сделаю, то она будет только рада. И даст ему моё имя, Пача. Ибо я смелый и сильный. Один бился против двоих и победил…
Пиз…ец… Приплыли… Я национальный герой нанайского народа в лице Халандиги…
Я даже и возразить ей не смог. Слов просто не нашёл подходящих. Хотя и честно пытался.
Но это же женщина! Хоть и молодая. А если женщина что-то вбила себе в голову, пусть даже и абсолютно не соответствующее действительности, то её просто невозможно в этом переубедить! Что бы ты не делал для этого. И от национальности это никак не зависит. Будь она хоть русской, хоть нанайкой, хоть немкой…
А с другой стороны, она ж местная, в тайге получше меня разбираться должна. Да и баба… Хоть она и младше меня раза в два…
Эхе-хе… И как там моя жена? До сих пор ждёт меня, наверное. А я тут. Вон, даже бабу себе нашёл… М-да…
Халандига тем временем потыкала рукой в китайские тряпки, почесалась и сказав «нет» и ещё что-то, выпросила у меня тесак и ушла ниже по ручью. Вскоре я услышал, как она что-то там рубит.
Часа через полтора она вернулась, собрала все китайское тряпьё и одеяла, снова почесалась, сказала «да», ткнула рукой в ту сторону, где что-то рубила, снова сказала «нет» и «мёртвый» и уволокла их туда.
Не понял… Это ихние местные заморочки что-ли? Типа ритуал надо какой-то провести, прежде чем вещи убитых себе забрать?
Хрен её знает, Халандигу эту… Ладно, посмотрю, что дальше она делать будет.
Вскоре над тем местом, где Халандига занималась своими колдовскими делами, поднялся дым. Но дым не от горящих тряпок, а бело-голубой такой, какой от горящей сырой травы бывает.
Ладно, не буду я в её дела лезть. Лучше своими делами пока займусь…
Я успел даже пожрать нам сварить и сидел, курил с наслаждением трубку, когда снова появилась довольная собой Халандига. Она тащила обратно свёрток с тряпьём.
Свалила его у моих ног.
— Да! Нету, мёртвый. — опять почесалась и добавила, — Мёртвый. Да!
Потом сделала вид, что хочет почесаться, но замахала отрицательно головой.
— Нету. Мёртвый все.
Я с минуту потупил, а потом переспросил.
— Ты вшей там травила, что-ли?
Халандига утвердительно закивала головой.
— Да! Мёртвый весь. Нету. Мёртвый.
