Скатившись в низину, тут засеянные пшеницей поля вокруг, гречишное поле я уже проехал, и решил поменять технику, ну укачало, не мне контуженному на такой технике ездить. Заглушив движок, с трудом выбрался, голова кружился, шлемофон оставил на сиденье, и убрал бронемашину. Потом её обихожу, когда восстановлюсь. Не сейчас, не в этом состоянии. Искать её будут, немцы не оставят действующую советскую бронемашину в своём тылу. Укатил я от лагеря километров на пять, вряд ли больше. Или по следам придут или авиаразведчика вызовут. Это если будет свободный самолёт. Скорее всего и по следам группу пошлют с чем-то серьёзным. С пушкой на прицепе или пушечный броневик, которому броня моей танкетки на один зуб. Шатаясь, я старался идти по ряду колосков пшеницы, чтобы не надломить их и не оставить след. След от гусениц за спиной отлично видно, по нему и дойдут до этой низины, а мне нужно подняться на холм, там полевая дорога, как я успел рассмотреть. К слову лагерь находится в стороне от трассы, я как раз к ней двигался, увидел автоколонны со столбами пыли над дорогой, вот и ушёл в низину. Надо найти место где пережду день. Доберусь до дороги, и не оставляя следов укачу куда подальше. Кстати, это поле явно засеяно с помощью сеялки, механизированным способом, а не вручную, ряды ровные, между ними хватает места для моих босых ног. Тёзка немало походил босиком, ноги привычные. По пути присел, прямо на свою рванину натянул комбез немецкого танкиста, и пилотку сверху. После чего надел обувь, полуботинки, вооружился, и вот так дошёл до дороги. Судя по пыли с разных сторон, окружают. Ничего, достал мотоцикл, на нём как раз обозначения танковой части Вермахта, правда та наступает сильно севернее, на границе с Прибалтикой, но ничего, прорвёмся.
Каска и очки скрыли лицо, вату в ушах не видать так что катил себе по дороге, проскочив перекрёсток, где как раз разверчивалась позиция, с десятком солдат. Противотанковое ружьё мелькнуло у позиции, где двое рыли окоп. А быстро среагировали. На меня не обратили внимания, видят, что свой, «МП-40» на груди висит-качается. Вот так уехал к Березине, пустынной берег речки нашёл, подальше от населённых пунктов, неплохое место как взлётная полоса, убрал всё, оставшись в своём тряпье, босой, искупался, ох как хорошо, от меня попахивало, голову не мочил, то есть, с головой не нырял, но сидя голышом на белоснежном песке пляжа, намылил ту с мылом, помыл, ватку менять пришлось, намокла. Потом забрался в кустарник, завернулся в шинельку и сразу вырубило. Поесть успел. Ушицы во время остановки, ещё сидя на мотоцикле, и тут привычной рисовой каши. А белобрысую я обязательно спасу, она серьёзно обо мне заботилась. Ходить к отхожему месту я не мог, так та обломок кувшина, там фактически одно дно, использовала как больничную утку, и относила к отхожему месту. Даже обмывала меня изредка, мало воды выдавали, особенно вечером, там всё выпивали те свежие бедолаги, что привели с очередной колонной. Стоит отметить, что сегодня я неплохо поел, признаки тошноты были, состояние так себе, но удержал, супу грамм двести, фактически бульон с рыбой, и каши около ста пятидесяти грамм. Для моего состояния неплохая норма. С кашей чаю попил и спать.
