А я отдыхал два дня, гуляя по окрестностям, узнал, что тут в городе два лагеря для военнопленных, один для командиров, другой для простых бойцов. Они в основном на работах были, восстанавливали порушенное после боёв. Тут выяснил, что в город прибыл президент Финляндии. Вообще финнов я люто не любил, как и бойцы с командирами тех частей, что с ними воевали, и когда было подписано перемирие, да ещё те союзниками стали, для многих это стало психологическим ударом и шоком. Многие считали, что их предали, я и сейчас считаю также. Финны такое творили на оккупированных землях, немцы нервно курят в стороне, и вдруг союзники?! Наши политики такие проститутки. Вот и думаю, пока я тут, то стоит их проредить. Я уже два десятка офицеров притопил в болотце недалеко, машину добыл с документами, а тут президент. Почему бы и нет? Тот сказал такую фразу немецкому послу. Мол: граница Финляндии по Неве должна пройти, а Ленинград нужно уничтожить, им он не интересен. Стереть его с лица Земли. Точнее тот вроде позже должен был сказать это, теперь не скажет. Президент со свитой изучали трофейные артсистемы, наши гаубицы новейшие, стоявшие в ряд, тут же складировано несколько снарядов для наглядности. Вот по снаряду я и выстрелил из немецкого противотанкового ружья. Естественно запалов вкручено у них не было, но попасть зажигательной пулей в заглушку отверстия для запала, мне было не трудно. С двухсот метров. Детонация нескольких фугасных снарядов произошла, смела всех, там погибших за сотню было, включая президента и нескольких генералов. Пострадавших с полтысячи. Журналисты ещё, фотографы вокруг них так и крутились. Ещё бы, пропаганда. Поиски по городу серьёзные шли, а меня вызвали в архив, посыльный прибыл. Что-то долго тянули, неужели столько пленных командиров у них? Не нашли нужного офицера, однако есть три сослуживца, что показали, знали старшего политрука Завьялова. Один сообщил, что видел, как тот погиб. Причём этот командир находился тут, в городе, в лагере для военнопленных, куда я и направился.
Чтобы меня приняли, из архива позвонили в лагерь, сообщив о моём появлении. Так что встретили. Сам я в форме лейтенанта был, офицера, и встретил такой же молодой офицер, для начальника лагеря слишком жирно будет моё сопровождение. Так что мне представили свободный кабинет и вскоре привели заморённого светловолосого парня в потрепанной советской командирской форме без знаков различия. Говорил я без акцента на русском:
