– Какие сейчас котировки у «AT&T»[2]? – быстро спросил Стивен.
– Я не держу акции этой компании.
– А какие акции вы вообще держите?
– Я так навскидку и не вспомню, – столь же небрежно ответил Уоллох.
– А брокер у вас есть?
– Есть.
– Как его зовут?
– Сейчас он в Майами. В отпуске.
– Меня не интересует, где он, – резко произнес Карелла. – Я спросил, как его зовут.
– Дейв.
– А фамилия у Дейва имеется? – вклинился Мейер.
– Мильяс. Его зовут Дейв Мильяс.
– Где именно в Майами он остановился?
– Понятия не имею, – фыркнул Гарри.
– Ладно, Уоллох, – протянул Мейер. – Что вам известно о женщине по имени Бланш Леттигер?
– О ком? – прищурился Гарри. – Бланш… как там вы ее назвали?
– Так, Уоллох, ты, видать, решил, что здесь самый умный? – резко произнес Карелла. – Я тебя правильно понял?
– А что вы от меня хотите? – возмутился задержанный. – Назвали имя какой-то незнакомой мне бабы и теперь еще что-то требуете!
– Значит, имя тебе незнакомо? – сощурился Карелла. – Бланш Леттигер. Ты уже полтора года сожительствуешь с ней. Живешь с ней в квартире номер шесть-В на углу Кулвер-авеню и Двенадцатой улицы. Квартира снята на имя Фрэнка Уоллеса. Ну что, Уоллох, память начинает проясняться?
– Вообще не понимаю, о чем вы говорите, – помотал головой Гарри.
– Стив, а вдруг это он ее завалил? – повернулся к Карелле Мейер.
– У меня тоже начинает складываться такое впечатление, – кивнул Стив.
– О чем речь? – с невозмутимым видом осведомился Уоллох.
– Да хватит тебе вилять, Уоллох. Думаешь, ты, сутенер вонючий, нас так сильно интересуешь?
– Я не такой, – с достоинством промолвил Гарри.
– В каком смысле «не такой»? – вкрадчиво спросил Мейер.
– Я не тот, кем вы меня сейчас назвали.
– Как же это мило! – всплеснул руками Мейер. – Только подумать, он не хочет поганить свои милые благородные губки словом «сутенер»! Слушай сюда, Уоллох, не усложняй нам понапрасну жизнь. А то мы ее тебе сами так усложним, кровавыми слезами плакать будешь. Не дергайся понапрасну. Ты нам не интересен. Нам от тебя нужны только сведения о женщине, и больше ничего.
– Какой такой женщине? – Гарри изобразил искреннее удивление.
– Сукин ты сын, ее хладнокровно убили прошлым вечером! Застрелили! В тебе осталось хоть что-то человеческое?
– Не знаю я никакой женщины, которую хладнокровно убили прошлым вечером, – заупрямился Уоллох. – Я понял, что вы хотите. Я вас как облупленных знаю. Козла отпущения ищете? Убийство на меня повесить хотите? Не выйдет!
