Председатель. В каком расстоянии она стояла?
Курнеев. В полшаге.
Общий шум. Слышны голоса.
Голоса. Какой ужас! — Вот они, ваши тургеневские девушки! — Она сумасшедшая! — Шарлотта Корде! Немезида! Ура! — А славная бабёнка. Не правда ли, полковник?
Председатель. Тише! Слово предоставляется защитнику.
Защитник, присяжный поверенный Александров (говорит сначала спокойно, затем с нарастающей аффектацией). Господа присяжные заседатели! Я выслушал речь прокурора и со многим из того, что сказано им, совершенно согласен. Кто станет отрицать, что самоуправное убийство есть преступление? Но… С чувством глубокого, непримиримого оскорбления за нравственное достоинство человека отнеслась Засулич к известию о позорном наказании Боголюбова. Что был для неё Боголюбов? Он не был для неё родственником, другом, он не был её знакомым, она никогда не видела и не знала его. Но разве для того, чтобы возмутиться видом нравственно раздавленного человека, чтобы прийти в негодование от позорного глумления над беззащитным, нужно быть сестрой, женой, любовницей? (Аплодисменты, громкие крики: браво!)
Председатель (звонит в колокольчик). Суд не театр, одобрение или неодобрение здесь воспрещается. Если это повторится вновь, я вынужден буду очистить залу.
Защитник (с аффектацией). И вдруг внезапная мысль, как молния сверкнувшая в уме Засулич: «А я сама! Затихло, замолкло всё о Боголюбове, нужен крик, в моей груди достанет воздуха издать этот крик, я издам его и заставлю его услышать!» (Тишина устанавливается в зале.) Решимость была ответом на эту мысль в ту же минуту… (Достаёт большой клетчатый носовой платок.) Вынув из кармана револьвер, она направила его так, как пришлось: не выбирая, не рассчитывая… (Подносит платок к лицу.) Она знала и понимала, что она несёт в жертву всё — свою свободу, остатки своей разбитой жизни, всё то немногое, что дала ей на долю мачеха-судьба… (Утирает платком глаза и на мгновение умолкает, поникнув головой.) Да, она может выйти отсюда осуждённой! Но она не выйдет опозоренной! И остаётся только пожелать, чтобы не повторялись причины, производящие подобные преступления! Порождающие подобных преступников!!! (Падает в изнеможении.)
Шум, крики.
Голоса. Браво! — Ура! — Молодец! — Позор! — Что вы делаете, сударь?!
Председатель. Слово предоставляется подсудимой.
Бледная женщина за загородкой. Признаю, что стреляла в генерала Трепова. Могла ли последовать от этого рана или смерть, для меня было безразлично.
