— А это, — я обвел рукой окружающее нас красное пространство, — и есть та земля, которую вы хотите отдать арабам? По-моему, она не очень хороша, а?
— Эй, — сказал мой собеседник, — ты, видно, ничего не понимаешь в геологии. Это же золотоносная порода! Наша страна — сплошная золотая жила!
— А как насчет строительства и приема репатриантов? — спросил я после того, как отколупнул от камня кусочек и убедился, что мой собеседник прав.
— Каждому из двадцати избирателей мы построим персональный дворец, а госпоже Даян — даже два. И дадим льготные ипотечные ссуды. Репатриацию приветствуем. Сколько их сейчас, голосующих? Двадцать один? Ну, до тридцати наше хозяйство выдержит. Согласись, что больше тридцати начальников на одну страну — слишком много. Придется менять закон о возвращении.
— Ясно… — протянул я и увидел, обернувшись, хмурую физиономию Цейтлина. Значит, ему удалось обмануть бдительность охранников? Как, черт возьми, в виртуальной реальности перемещаются из одного мира в другой? Нужно сказать слово? Или нажать на кнопку? А может, написать программу?
Я захотел оказаться в Израиле-третьем — и стало так.
* * *
Я стоял перед Стеной плача в тесной толпе мужчин в черных костюмах и шляпах. Каждый держал в руках Тору, каждый мерно покачивался, обращаясь к Творцу, я был здесь как белая ворона, да еще и без кипы — просто позор! Я поспешно выбрался на оперативный простор, а молившиеся, не глядя на меня, отстранялись, как от прокаженного.
Там, где обычно находился пост полицейской охраны, сидел на стуле древний хасид, который при моем приближении вытащил из ящика черную кипу и сказал:
— Надень, и поговорим.
Я надел.
— Уверен, — продолжал хасид, — что мы отберем два-три голоса у Израиля-четыре, этих безбожников, у них в субботу ходят автобусы, а напротив Большой синагоги в Иерусалиме находится некошерный магазин. Неужели Избиратели захотят управлять такой богопротивной страной и отдадут ей свои голоса? Как по-твоему, Павел?
У меня не было времени удивляться, откуда хасид знает мое имя. Собственно, почему и нет — если уж я оказался в виртуальном мире, информация о моем присутствии могла распространиться по всем виртуальным Израилям.
— А что вы думаете делать с арабами? — спросил я.
— С какими арабами? — удивился хасид. — Нет никаких арабов. После сорок восьмого года всех перерезали.
— Так… А кто работает на стройках? Кто совершает теракты? Кому отдавать Голаны?
— На стройках, слава Богу, автоматизация. Голаны отдали кибуцникам из нерелигиозных, за ними присматривают ешиботники, чтоб не нарушали заповедей. Теракты — строго по Его указанию. Главный раввин назначает исполнителя, исполнитель, пусть ему земля будет пухом, взрывает бомбу в макете автобуса, который стоит на макете центральной автостанции…
