И хотя я понимала, что он никак не может знать, что я — это я, все равно его презрительный взгляд раздражил меня невероятно… Строить из себя эдакого идеального сноба и при этом получать удовольствие от низменных удовольствий казалось мне верхом человеческого лицемерия, и я, не сдержавшись, ляпнула:
— Крыса.
Леди Харрингтон выпучила глаза.
— Крыса? Что вы имеете в виду, моя дорогая? — осведомилась она недоуменным голосом.
У маменьки едва удар не случился — я видела это по ее побагровевшему лицу и быстро заработавшему вееру.
— Мне показалось, что я увидела крысу, — придумала я на ходу, глянув в сторону ее сына.
Тот уже не казался скучающим — скорее заинтересованным и чуточку сбитым с толку.
— В нашем доме нет крыс, милая Джоанна, — проговорила леди Харрингтон с видом оскорбленного достоинства. — Мы держим для этого крысолова и платим ему фартинг в неделю.
— Извините, — повинилась я, опустив смеющиеся глаза. Меня так и распирало от улыбки…
А маменька поспешила заметить:
— Джоанна с детства боится мышей… Они ей всюду мерещатся, простите бедную девочку!
Хозяйка снисходительно улыбнулась, не разжимая губ.
— Рады видеть вас в нашем доме, — процедила она через силу, и мы, наконец, вошли в бальную залу.
Я ахнула было от окружающей меня красоты, вот только болезненный щипок рассерженной матушки заставил ахнуть по другой причине.
— Никаких конных прогулок всю следующую неделю, — прошипела она, старательно раскланиваясь и улыбаясь проплывающим мимо нас знакомым.
По ее голосу было понятно, что конные прогулки Джоанна любила с особенной страстностью, именно потому, должно быть, для наказания выбрали данный вид запрета… Я лишь выдохнула: лошадей я с детства боялась. Свалилась как-то с циркового пони!
И в этот момент на меня налетел бледно-голубой вихрь с розами в волосах.
— Джоанна, милая, наконец-то ты тут! Я уже заждалась. — И, прикрыв рот веером: — Надо поговорить. Срочно!
Девица была примерно моего возраста, из чего я заключила, что мы с ней подруги. Насколько близкие, покажет готовый вот-вот состояться разговор…
— Денег там не было, — шепнула она, утянув меня подальше от родительских ушей.
— Денег? — повторила я ошарашенным голосом. Явно не такой темы разговора я ожидала от этой восторженно-улыбчивой девушки! Она же поняла все иначе, и, сделав страшные глаза, произнесла:
— Ну да, денег. А ты чего ожидала? — И поинтересовалась: — Что делать будем? Кажется, нас не восприняли всерьез.
— О… — только и смогла выдать я, мучительно соображая, как выкрутиться от сложившейся ситуации. К счастью, мою визави окликнули, и она, в последний раз припав к моему уху, шепнула: — Увидимся позже. Надо бы все обсудить… — И более легкомысленно: — А сейчас отец хочет представить меня некому сэру Аргайлу — он все еще не теряет надежды сбыть меня с рук в первом же светском сезоне. Бедняжка! — она закатила глаза, и я так и не поняла, кто из двоих удостоился ее искреннего сожаления: собственный отец или безызвестный мне сэр Аргайл. Полагаю, жалеть стоило обоих…
