Девушка-катастрофа или двенадцать баллов по шкале Рихтера | страница 2
— Мне никто не нужен, — рычит он сквозь стиснутые зубы. — И никогда не был нужен… Я сам по себе, всегда так было, так и останется. Убирайся и передай это тем, за дверью. — И заключает: — Юлиану Рупперту плевать на все человечество. Особенно на некоторых особенно злостных его представителей… И на тебя в том числе. Убирайся!
Алекс больше не рискует выводить брата из себя: идет к двери и плотно прикрывает ее за собой.
Девушка-катастрофа встречает его большими, полными тайной надежды глазами.
Ему нечем порадовать ее…
1 глава. Юлиан
Эхо неистово громыхающей музыки отдается прямо в моей диафрагме, взбивая выпитые коктейли в какую-то безумно-сумасшедшую смесь. Ощущаю, как та взыгрывает в желудке, норовя вот-вот выплеснуться наружу…
Набрался я славно. Сильнее обычного, это точно…
— «Текилу Бум», пожалуйста! — подмигиваю с интересом на меня поглядывающей пышногрудой барменше. Наверное, стоило бы плюнуть на выпивку да затащить эту легкодоступную девицу в ближайшую подсобку. От секса у меня всегда мозги на место встают, а в данном случае немного трезвости восприятия мне бы не помешало. — Не хочешь потанцевать? — любопытствую с многозначительной интонацией, заглядывая в вырез ее миникрохотного топа — не догадаться об истинном значении моих слов она просто не может.
И девушка облизывает губы:
— Через десять минут заканчивается моя смена… тогда и потанцуем. Подождешь?
— Само собой, — пожимаю плечами, прикладываясь к поданному ею напитку. Тот ожигает горло, словно напалмом… Морщусь и замечаю обращенный на себя взгляд: женщина слева… да и не женщина даже, старая кошелка, если по существу, — приподнимает стакан и изображает наше обоюдное чоканье. Автоматически отвечаю ей тем же.
— Не знал, что сюда пускают кого попало, — обращаюсь к симпатичной барменше, и та пожимает плечами.
— Всяко бывает.
А старая перечница поднимается со стула и идет в мою сторону… Боже, только этого мне не хватало! Очень хочется сбежать, вот только некуда, да и штормит меня знатно — лучше бы дождаться опоры в виде двух женских прелестных ручек и всего остального, к ним прилагающегося.
— Что пьете? — интересуется навязчивая старуха, и я приподнимаю стакан.
— «Текилу Бум». Пробовали?
— Мерзкое пойло, — кривится собеседница, чем невольно заинтересовывает. — Я пью только «Лонг-Айленд»… Все остальное — пфф! — водичка с детского утренничка. — И командует: — Девушка, еще две порции. — В сторону Юлиана: — Я угощаю.
Тот вскидывает брови: