Дороти мечтала найти дочь. Она вспомнила и внешность дочки, и манеры, и голос, и, конечно, имя — Глория. Но не могла оживить в памяти, что и когда разлучило их, а предполагала так: дочь, подобно матери, попала в немилость к янмэйцам и очутилась в какой-либо темнице. Однако темницы есть в каждом замке, замков в Поларисе — сколько рыбы в воде, и десятая часть из них принадлежит янмэйцам. Где искать, у кого спрашивать, как самой не попасться в ходе этих расспросов?..
Карен искала мужа. Но, раскрыв ложь Дороти, преисполнилась пессимизма и начала думать, что супруг мертв. Собственно, так же она думала и в лечебнице. Теперь, выбравшись, она должна разыскать могилу любимого и узнать, как он умер. Муж, по словам Карен, был весьма знатен, но искать его в фамильном склепе вряд ли стоит. При том, как относились к нему родичи, тело могли отдать собакам или выкинуть в реку. Но если уж начинать поиски от места последней встречи, то таковая случилась в Фаунтерре.
Визит в столицу горячо поддержал Нави: он, как и прежде, мечтал встретить императрицу с лордом-канцлером и задать ряд вопросов. А раз уж Карен такая знатная — ведь ты же знатная, да, правда же? — то не составит труда войти во дворец! Но как быть с Дороти? Ее-то в Фаунтерре наверняка арестуют.
Логичным решением казалось — разделиться, оставить Дороти в провинции и поехать в Фаунтерру вдвоем. Но это никому не пришлось по душе. Карен боялась остаться наедине с безумцем; Дороти горевала от разлуки с другом; Нави заявил, что в больших городах его частенько хотят побить, и Дороти сможет защитить его, а Карен — нет. Нави сказал:
— Для решения этой задачи требуется собрать больше данных, — и пошел в городскую библиотеку.
Карен предупредила:
— Сударь, читайте медленно! Если увидят, как вы глотаете книгу за пять минут, то завтра о нас узнает весь город.
— Я — простой человек, да, Карен? Никаких отличий от смертного! — мстительно буркнул Нави и ушел.
Дамы впервые за долгое время оказались предоставлены себе. Это изрядно сбило их с толку.
— Наверное, надо пойти порасспрашивать… — без уверенности сказала Дороти.
— Только осторожно, — добавила Карен.
Они подумали, что люди больше будут откровенничать с одинокой женщиной, и разошлись каждая в свою сторону. Вечером встретились в гостинице, чтобы поделиться успехами.
Дороти по какой-то неведомой причине оказалась весьма привлекательна для моряков. Прямо как магнит для железа или мед для медведя! Она получила дюжину предложений отправиться вместе в разные порты мира, в том числе на Фольту. Последний морской офицер так ловко ее заболтал, что она спохватилась уже в кубрике бригантины и чудом вырвалась на свободу. Дальше Дороти предпочла вести расспросы подальше от порта — но и тут встретила трудности. О чем, собственно, спрашивать? «Вы не знаете, в какой темнице моя дочь?» Ясно, что не знают. Нужно задавать такие вопросы, что простые люди, не агенты протекции, могут знать ответы. Но таковые не приходили на ум Дороти. Она с горя выпила вина в пяти разных кабаках, завела три десятка знакомств, выиграла на петушиных боях, проиграла в кости, трижды спела «Леди и медведя» — раз на спор, два на бис, — с кем-то поцеловалась, кому-то другому влепила затрещину, и наконец убралась восвояси, провожаемая половиной квартала.
