— Благодарю вас, добрый незнакомец… Теперь оставьте мне ваше чудесное средство и дайте насладиться отсутствием боли…
— Я бы рада, но облегчение продлится только четверть часа, и нам нужно успеть поговорить.
— Всего четверть? О, боги, как…
И лишь теперь Мира узнала голос.
Подпрыгнула в кровати, рывком села, вжавшись спиной в изголовье, закрывшись до шеи одеялом, будто щитом. Подле нее сидела Леди-во-Тьме.
— Что вы здесь делаете?!
— Помогаю вашему величеству. Вы навещали меня в час хвори, теперь я возвращаю долг.
За спиной королевы возвышалась пара асассинов, а рядом, сложив руки на животе, стоял Франциск-Илиан. Где гвардейцы? Где чертовы гвардейцы?!
— Я вас не звала!
Леди-во-Тьме пожала плечами:
— Вчера вы никого не желали принимать, а наша беседа не терпит отлагательств. Мы были вынуждены прийти без приглашения.
Рука Миры метнулась к шнуру звонка — но он оказался предусмотрительно срезан.
— Стража! На помощь!
Ведьма качнула головой:
— Часовые не слышат вас, поскольку спят крепким сном. Не волнуйтесь, они в полном здравии.
От похмелья не осталось и следа. Сердце бешено колотилось, все мышцы напряглись, как струны. Оба асассина — слева от кровати, а справа — никого. Спрыгнуть туда и бежать… но дверь, очевидно, заперта. Дверь для слуг? Она прямо за спиной жала криболы — не прорвешься. Окна? Одно открыто — дальнее. Бросить в этих одеялом, кинуться бежать. С разгону в окно… Третий этаж, будет очень больно. Но не смертельно!
Леди-во-Тьме тихо кашлянула и сказала одному из асассинов:
— Я чувствую сквозняк, он не идет на пользу старческим костям. Будь добр, закрой окно.
Жало криболы выполнил приказ и остался стоять у окон, отрезая этот путь. Мира вспомнила: в тумбочке справа от кровати — искровый самострел. Если заболтать их, усыпить бдительность…
— О чем вы хотели поговорить, леди Маделин?
Ведьма коротко кивнула, одобряя готовность Миры к беседе.
— Ваше величество, я хотела сказать пару слов о мастерстве садовника. Тот, кто хорошо обучен уходу за растениями, совершает все необходимые действия: соблюдает время полива и температуру воды, следит за качеством почвы, дает питомцу должное количество света, искореняет сорняки. Словом, он полон старательности и прилежания, которые, несомненно, заслуживают похвалы. Однако истинный мастер дела знает: порою наступает время, когда питомца нужно избавить от опеки, дать ему самостоятельно справиться с некоторыми испытаниями. Растению, как и человеку, порою нужен отдых от заботы.
