Беатрис не знала, сколько бродила в лесу, кутаясь в накидку и окликая дочь. У реки ей встретилась ребятня, устроившая купанье. Едва взглянув на ее лицо, мальчишки подхватили одежду и бросились наутек с криками:
– Ведьма! Ведьма!
Домой она вернулась далеко за полдень, села за стол и облокотилась на него, не снимая накидки. Беатрис смотрела прямо перед собой, теребя кружевные салфетки, которые вязала Авелин. Она понимала, что первая разумная мысль о том, что произошло, ее убьет.
Его появление она почувствовала не сразу: старшие умели скрывать свое присутствие.
– Беатрис.
Она равнодушно обернулась на его голос, внутри все похолодело. Вот, значит, как объяснялось исчезновение Авелин. Он все-таки разыскал их по приказу Дариана.
– Где моя дочь? – резко спросила она, но скрыть страх не получилось.
– Беатрис, я шел по вашему следу, – в его голосе звучала искренняя боль. – Но не успел.
Сильвен протянул ей серебряный крестик, который Беатрис подарила Авелин в детстве. Она всегда забавлялась на тему сказок о вреде, который тот якобы способен причинить измененным.
– Слишком поздно.
Беатрис взяла крестик. Опаленный, покрытый сажей. Она никогда не была религиозна, ей просто понравилось украшение ручной работы, что продавалось на церковном дворе. Тонкий и невесомый, красивый и изящный, как сама Авелин.
– Где она? – Беатрис поднялась и вцепилась в ворот его камзола, ткань жалобно треснула. – Говори, что с ней, а не изображай раненого в зад лебедя, Сильвен!
– Ее больше нет, Беатрис, – мягко ответил он. – Авелин мертва.
– Нет! – она разжала руки и с силой оттолкнула его. – Ты врешь, чертов французишка! Этого не может быть!
Беатрис попятилась назад, не в силах существовать в одном разуме с таким знанием, и в мире, где больше нет ее. Пролетела через комнату и сени, распахнула дверь и очутилась под полуденным июльским солнцем. Бросилась вперед – в надежде, что он не догонит. Людей, попадавшихся ей на пути, она швыряла в стороны, как кукол. Слезы, бегущие по щекам, разъедали обожженную кожу. Она от души сожалела, что солнце не может мгновенно испепелить ее, как в легендах, что ходят по земле. Тогда все закончилось бы гораздо быстрее. К счастью, рано или поздно оно ее убьет.
Непослушные пальцы запутались в завязках накидки, которую она пыталась сбросить. Беатрис с силой рванула ее, сдирая с себя вместе с куском платья. Солнце уже начало свое дело, и доведет его до конца. Кожа расцветала язвами ожогов, полыхала болью. Сколько времени ей понадобится, чтобы умереть?!
