Следует особо выделить раздел «Писем…», касающийся Франции. Карамзин посетил эту страну в момент, когда в 1789 году раздались первые грозовые раскаты Великой французской революции. Он ещё видел воочию короля и королеву, дни которых были уже сочтены, он присутствовал на заседаниях Национального собрания. Выводы, которые сделал Карамзин, анализируя революционные потрясения, уже предвосхищали проблематику всей русской литературы XIX века.
«Всякое гражданское общество, веками утверждённое, – говорит Карамзин, – есть святыня для добрых граждан, и в самом несовершеннейшем надобно удивляться чудесной гармонии, благоустройству, порядку. “Утопия” будет всегда мечтою доброго сердца или может исполниться неприметным действием времени, посредством медленных, но верных, безопасных успехов разума, просвещения, воспитания, добрых нравов. Когда люди уверятся, что для собственного их счастия добродетель необходима, тогда настанет век златой, и во всяком правлении человек насладится мирным благополучием жизни. Всякие же насильственные потрясения гибельны, и каждый бунтовщик готовит себе эшафот. Предадим, друзья мои, предадим себя во власть Провидению: оно, конечно, имеет свой план; в его руках сердца государей – и довольно.
Лёгкие умы думают, что всё легко; мудрые знают опасность всякой перемены и живут тихо. <…> Новые республиканцы с порочными сердцами! Разверните Плутарха, и вы услышите от древнего, величайшего, добродетельного республиканца Катона, что безначалие хуже всякой власти!».
В «Письмах русского путешественника» зреет мысль, положенная в основу составленной Карамзиным впоследствии «Записки о Древней и Новой России», которую он вручил Александру I в 1811 году, накануне наполеоновского нашествия. В ней писатель внушал государю, что главное дело правления не в изменении внешних форм и учреждений, а в людях, в уровне их нравственного самосознания. Благодетельный монарх и умело подобранные им губернаторы с успехом заменят любую писаную конституцию. А потому для блага отечества нужны, прежде всего, хорошие священники и народные школы.
В «Письмах русского путешественника» проявилось типичное отношение мыслящего русского человека к историческому опыту Западной Европы и к урокам, которые он выносил из него. Запад оставался для нас в XIX веке школой жизни как в лучших, светлых, так и в тёмных её сторонах. Глубоко личное, родственное отношение просвещённого дворянина к культурной и исторической жизни Западной Европы, очевидное в «Письмах…» Карамзина, хорошо выразил потом Ф. М. Достоевский устами Версилова, героя романа «Подросток»: «Русскому Европа так же драгоценна, как Россия: каждый камень в ней мил и дорог».
