Забавы взрослых шалунов
[198].
«Полет шмеля» – название музыкального отрывка из оперы Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане».
19) В связи с этим, а также в ожидании карательных набегов из райцентра, решено было временно перенести столицу из Черкасова в Поломы, то есть на двенадцать верст вглубь территории республики (193).
В 1918 году столица была перенесена вглубь страны из Петрограда в Москву.
20) Пусть, мол, порадуются ребята, может они нас, губошлепы, признают за это субъектами международного права (191).
С 10 апреля по 9 мая 1922 года в Генуе проходила конференция, в ходе которой советская делегация объявила, что Советская Россия согласится признать довоенные долги и преимущественное право за бывшими собственниками получать в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество, если Советское государство будет признано де-юре[199].
Количество цитат и намеков очень сгущается от числа имен, географических названий и военных наименований: Максимилиан Робеспьер, Оливер Кромвель, Соня Перовская, Вера Засулич, король Улаф (традиционное королевское имя в Норвегии), генерал Франко, Гарольд Вильсон, Владислав Гомулка, Юзеф Циранкевич, Сухарто, Дубчек, Абба Эбан, Моше Даян; Норвегия, Польский коридор, залив Акабо, НАТО, Британская империя, «В-52», «Фантомы» и пр. (191).
Место действия мятежа – скотный двор – явно соотносится с оруэлловским «Скотным двором». Пароль революции подводит к тематике пушкинского «Моцарта и Сальери»:
Каждому, кто подходил, мы говорили: «Садись, товарищ, с нами – в ногах правды нет», и каждый оставался стоять, бряцал оружием и повторял условную фразу из Антонио Сальери: «Но правды нет и выше…» (190)
Уже приводившаяся в начале книги пушкинская цитата:
Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет – и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма
[200].
Пушкинский Сальери – способный, старательный ремесленник. Его отчаянный бунт против Бога – страх посредственности за выживание. Моцарт, гений – сама жизнь. Смерть его Пушкиным не описана, последний раз «сын гармонии» уходит со сцены живым. «Гармония – согласие мировых сил, порядок мировой жизни… ее чувствуют все, но смертные иначе, чем Бог – Моцарт», – писал Блок[201]. Смерть гения – абстрактность, второстепенность. Реально – бессмертие души, отразившейся во вселенной звуков, мистика «Реквиема», «правда» духа, недостижимая для Сальери: «Гений и злодейство – две вещи несовместные…» Преступление приносит Сальери не освобождение, но разрушительную, безмилостную муку сомнения и обреченности. В этом значение вопросительного знака, которым кончается последний монолог знатока всех «правд» в «маленькой трагедии»:
