Наступает настоящее опьянение, при котором мозг, отказываясь работать, пользуется готовыми словесными формулами, и количество цитат возрастает. К этому же состоянию относится экзальтация, в которую впадает герой, войдя в вагон:
На меня, как и в прошлый раз, глядела десятками глаз, больших, на все готовых, выползающих из орбит, – глядела мне в глаза моя родина, выползшая из орбит, на все готовая, большая. Тогда, после ста пятидесяти грамм российской, мне нравились эти глаза. Теперь, после пятисот кубанской, я был влюблен в эти глаза, влюблен, как безумец (161).
__________________
Я обвел глазами всех – ни один не сморгнул. Нет, я положительно влюблен и безумец (162).
Начинается следствие по поводу украденной водки. Проведя его с интеллектуальным блеском Порфирия Петровича и удачливостью майора Пронина, Веничка великодушно объявляет амнистию: «Я все могу понять, если захочу простить… У меня душа, как у троянского коня пузо, многое вместит» (164). Упомянутый эпизод «Одиссеи» пополняет ряд античных цитат и ассоциаций.
На смену социальной изоляции приходит время социального общения. Составляется застолье, на глазах у всего вагона справляется со всей откровенностью «Тайная вечеря». Во время забубенного пьянства «апостолов» можно выделить четыре темы разговора:
– жизнь, пьянство, творчество;
– любовь и женщина;
– странствия Венички Ерофеева;
– встреча с контролером.
Жизнь, пьянство, творчество
Все лишь бредни, шерри-бренди
Ангел мой…
Осип Мандельштам
Пьяный Мармеладов, подсаживаясь в кабаке к Раскольникову, завязывает разговор, выделяя студента из толпы: «А осмелюсь ли, милостивый государь, обратиться к вам с разговором приличным? Ибо хотя вы и не в значительном чине, опытность моя отличает в вас человека образованного…»[155] На той же основе начинается беседа в железнодорожном вагоне: «Первым заговорил черноусый в жакетке. И почему-то обращался единственно только ко мне» (165). По инициативе черноусого разговор ведется цитатами и аллюзиями. Начиная с обращения: «Я прочитал у Ивана Бунина, что рыжие люди, если выпьют, – обязательно покраснеют…» – он надеется на немедленную завязку разговора. Обнаружить упомянутого тонкого наблюдения в произведениях Бунина мне не удалось. Скорее всего, цитата ложная. Черноусый пользуется ею, чтобы обозначить поле своих интересов: духовное общение. Пьянство – способ и путь к нему, но не самоцель. Просмотрим цитаты:
1) А Куприн и Максим Горький – так те вообще не просыпались! (165)
