.
Но один пункт национального обобщения Радищева является основополагающим для «Москвы – Петушков» (оригинальная орфография):
Посмотри на рускаго человека; найдеш его задумчива.
Если захочет разогнать скуку, или как то он сам называет, если захочет повеселиться, то идет в кабак. В веселии своем порывист, отважен, сварлив. Если что-нибудь случится не по нем, то скоро начинает спор или битву. – Бурлак, идущей в кабак повеся голову и возращающейся обагренный кровию от оплеух, многое может разрешить доселе гадательное в Истории Российской[241].
«Бурлак», взявшийся раз и навсегда с помощью знаменитой «кухарки» разрешить загадки Истории Российской, превратил страну в сплошной и страшный кабак. Безумным странствием по нему отозвался Венедикт Ерофеев на великую дорожную традицию.
* * *
Кабак – фон первого «дорожного» диалога в «Мертвых душах»:
«Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?» – «Доедет», – отвечал другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?» – «В Казань не доедет», – отвечал другой[242].
На последнем отрезке гоголевского полотна мы читаем еще одно знаменитейшее описание пути:
Эй, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?.. Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный Божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? ‹…› Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства[243].
Пропахший водкой и потом Селифан, жуликоватый шельма Чичиков, «колесо», негодное доехать до Казани. Но вся эта посредственность и обыденность вдруг возносится с невероятной силой в какое-то метафизическое пространство, где царствует дух, где все парит над землей и народ, праздно торчащий у кабака, наделен чудной силой. Волей авторского восторга и вдохновения срывается с земли простоватая бричка, и перед ней расстилается чудесная и бесконечная дорога.
По ней и отправляется в Петушки Веничка Ерофеев, и она разверзается перед ним гибельной и роковой бездной.
Птица вещая – троечка,
Тряска вечная, чертова!
