Она замолчала. Вновь отвернулась, но смотрела уже вниз на спящий город. Пауза затягивалась.
— В общем, пари я выиграла. Девчонки были в шоке оттого, что Вы не бросили трубку сразу и заговорили со мной. Хотя разговор был пустой. Правда? Но отношение девчонок к Вам не изменилось, как я надеялась. Даже наоборот. Теперь Вы вроде как из «полубога» превратились в нормального человека, с которым можно разговаривать о чём-то, не имеющим отношение к философии.
— Ну, и что? — Сергей спросил спокойно. — А дальше что?
— Дальше? — девушка повернулась вновь к нему. — …Дальше я сама влюбилась! Как эти дуры!
Она говорила это уже с явной злостью на себя.
— Видя Вас почти ежедневно в консерватории, я не могла себе представить, что Вы — самоуверенный, невозмутимый и жесткий, — и тот умный, ироничный и добрый… Да, добрый, — почти прокричала Тая, увидев усмешку на лице Сергея. — …Человек, который терпеливо и с юмором выслушивает по телефону ахинею совершенно ему незнакомой девушки… Я не могла поверить, что это — один и тот же человек! Это превращалось уже в какой-то кошмар. Днем — один человек, ночью — совершенно другой! Я уже настолько привыкла к Вашему голосу, что уже не могла уснуть, если не услышу его. Вы знаете, почему я звонила Вам только ночью? Потому что подменяла на ночь вахтершу. А потом до утра не могла заснуть, думая о Вас. Мне теперь стоило большого труда удержаться от того, чтобы не подойти к Вам днем и не сказать: «здравствуйте, это — я». И я решила, что это должны сделать Вы… Если бы Вы сегодня ко мне не подошли, я уже больше Вам не позвонила.
Слушая девушку, Сергей понимал, что, похоже, он оказался в затруднительном положении. Это было явное объяснение в любви. Но, во-первых, он даже незнаком со стоящей сейчас перед ним девушкой, которая была младше его, на взгляд, лет на шесть-семь. Она, вероятно, как и многие, приехала в консерваторию из какого-нибудь глухого карельского городка или поселка. Еще ничего собственно в этой жизни не видела. Влюбилась, может быть, в первый раз… В молодого, популярного преподавателя… Вопреки своей воли, так как видно, что девушка строптивая, с характером и знает, что она — не красавица. Но, возможно, для нее это — самые счастливые дни в ее маленькой и не очень-то интересной жизни. А скоро и эта жизнь закончится, и она вернется в свою родную глушь, из которой она так стремилась вырваться…
— Так, и что мы теперь будем делать? — излишне жестко спросил он, после затянувшегося молчания.
