Осенний дождь во мгле!..
Нет, не ко мне — к соседу
Зонт прошелестел!..—
писал в пору позднего средневековья поэт Ранран (перевод В. Н. Марковой).
Не сама острота поэтического зрения и слуха была новинкой — так видеть и слышать умели и поэты знакомых нам европейских школ, используя увиденное и услышанное как кирпичики для возведения поэтических зданий. Японцы показали нам, как прекрасен бывает — и притом самостоятельной, не «служебной» красотой — самый «кирпичик».
Красный однотомник сопровождал меня в поездках по Японии. Постепенно выработалось ощущение: если поэзия старинная, классическая представлена в нем точно и богато, то о поэзии современной этого сказать нельзя — даже с поправкой на четырнадцатилетнюю давность издания. В русском переводе преобладают произведения газетные, принадлежащие малоизвестным авторам.
Когда вник в дело поглубже, стало ясно: особенно винить составителей не приходится. Зайди речь о выпуске новой антологии — при отборе стихов опять возникли бы трудности, обусловленные прежде всего несоизмеримостью норм литературной жизни в Японии с тем, к чему привыкли мы.
Начать с того, что в Японии ныне существует не одна, а две поэзии, и жанровая граница между ними подчас не менее резка, чем граница между поэзией и прозой. Продолжают существовать классические формы: те же танка и хайку. Поэты танка и хайку имеют свои творческие объединения, издают журналы. Крупнейшие газеты в каждом номере печатают колонку самодеятельных миниатюр, отобранных из редакционного самотека. Во время встречи с местными поэтами в Нагасаки один из них — кстати говоря, президент местной фармацевтической компании — прочел свое хайку, посвященное полету «Аполлона»:
Прохладная дыня в ладони…
Человечество — на Луне!
Но часто в беседе, особенно в кругу профессиональных литераторов, можно заметить неожиданное: восторги гостя по поводу старинных хайку и танка, которые, по его расчетам, должны были бы доставить хозяевам большое удовольствие, выслушиваются лишь с вежливым вниманием и дежурной улыбкой. «А, конечно, — угадываешь за этой улыбкой, — опять его восхищает экзотика!»
Большинство крупных поэтов современности культивируют поэзию новых форм, представляющих собой, грубо говоря, различные виды верлибра. Как и всюду в мире, нередки и случаи, когда поэт пишет и прозу, но крайне редко можно встретить смешение двух видов поэзии в одной творческой лаборатории. «Это не стихи, это танка», — можно иногда услышать. Приверженцы современных поэтических форм говорят, что рамки старинных миниатюр тесны для выражения сегодняшнего, сложного и противоречивого мира. Наиболее радикальные из них утверждают, что классические жанры в известной мере скомпрометированы той официальной поддержкой, которой пользовались они в годы милитаризма. Говорят еще, что хайку и танка нежизненны, ибо в этом виде поэзии окончательно утратился критерий профессиональности, что стало невозможно отличить произведение новичка от работы мастера. Впрочем, точно такие же — встречные — упреки можно услышать и в адрес новой формы.
