— Но ты тоже учишься не в самой худшей академии, пусть и в Германии.
Эльвира зло усмехнулась, сверкнув на сестру потемневшими глазами цвета гречишного мёда. В ответ Элеонора изогнула крутую тонкую бровь и скорчила милую гримаску.
— В Северной Германии, сестрёнка, — подчеркнула этот факт Эльвира. — И это не академия, и даже не университет, а всего лишь частный закрытый интернат для магиков.
— Ха, ты же сама упросила отца туда тебя направить, разве не так?
— Не совсем. Отец предложил мне на выбор несколько подобных учебных заведений. Я хотела сначала поехать в Прагу, но остановилась на Киле, всё же, ближе к морю.
— А тебе это пошло на пользу, ты стала больше похожа на ведьму: белая, почти алебастровая кожа, мягкие чёрные волосы. Фууу! Они так и продолжают кучерявиться, как и в детстве?!
Эльвира передёрнула плечом, укрытым брабантским кружевом, и ответила сестре.
— Зато ты стала загорелой, как обычная крестьянка, а твои чёрные волосы стали жёсткими, как проволока. Видимо, от злости.
— А ты дряннннь, оказывается, Эля.
— Учусь у тебя, Эля.
— Я тебя ничему не учила!
— Учила!
— Нет!
— Да!
— Нет!
— Да!
Обе сестры вскочили. Загорелая черноволосая Элеонора, обычно холодная и сдержанная, сейчас была вне себя от злости и с ненавистью смотрела на свою сестрёнку. Эльвира же, обычно гораздо эмоциональнее, сейчас вызывающе холодно смотрела в ответ, так же, сдерживаясь.
— Ладно, — бросила Элеонора. — Вижу, из тебя выросла настоящая ведьма. Ты на метле там у себя в Киле не летала?
— Зачем? Чтобы оставлять мозоли на своей заднице? У меня кожа нежная, в отличие от твоей, ты-то явно никогда не упустишь такой возможности, если она у тебя будет.
— Ты дерзишь, дорогая, — холодно ответила ей Элеонора, уже успокоившись и с интересом рассматривая сестрёнку.
— А ты изменилась.
— Так же, как и ты.
— Не спорю. Но я стала спокойнее, а ты не сдержаннее. А это опасно. Я скажу отцу, что ты стала необузданной и дикой, и можешь выкинуть опасный фортель.
— Прекрасно, продолжаешь ябедничать?
— Нет, сестрёнка, я интригую, чего и тебе советую.
— Да, тогда я скажу, что видела тебя с неким идальго, и ты ему подарила свой шёлковый платок с монограммами.
— Да что ты говоришь, какой ещё платок? Все мои платки на месте.
— Да?! А вот этот? — Эльвира достала из корсета тонкий шёлковый платок и показала его сестре. Это был, действительно, один из её платков.
— Ах, ты, воровка! — не сдержалась Элеонора.
— Почему, воровка? — широко раскрыв смеющиеся глаза, ответила ей Эльвира. — Это мой платок. У нас же с тобой одинаковые монограммы. И я люблю те же цвета, что и ты, только форму его я подсмотрела у тебя и заказала себе такие же. И я тренируюсь, так же, как и ты. Так что, на любой твой ход я отвечу своим.
