— А что ты не заказал себе градильяс? — спросил Алонсо.
— Мне своих яиц хватает, и так всё в голову бьёт!
В ответ барон только расхохотался. Узнав, в чём дело, рассмеялись и все остальные, лишь Винсенте позволил себе небольшую улыбку. Ясен Перес был тот ещё бабник, несмотря на свой юный возраст. Ни одна из служанок не миновала его железных пальцев, ущипнувших их за самые мягкие места.
Женские взвизги, запах горячей пищи и ничего не значащая трепотня молодых дворян создавали неповторимую обстановку счастья и довольства. Поправив свою абордажную саблю, я глотнул густого терпкого вина. Саблю я давно достал из загашников вместо сломанной рапиры и теперь всегда носил с собой.
Божественный напиток постепенно начал ударять в голову, легко опьяняя. Превосходно приготовленная еда, вкусное вино, присутствие рядом красивых девушек, кружило голову и, очевидно, не только у меня.
Даже Винсенте стал заглядывать в открытый лиф бегающих взад вперёд служанок, и его загорелые щёки покрыл горячий румянец. Время от времени, то один из нашей компании, то другой, удалялись наверх с одной из соблазнительниц.
В конце концов, из тех, кто не попробовал продажной любви, остались только мы с Винсенте. Не сказать, что мы этого не хотели, наоборот, очень сильно хотели, но отказывались. Каждый из нас не хотел начинать, так сказать, покупку, по разным причинам, и обоим было где-то даже стыдно. Я не привык к такому, а у Винсенте попросту не было на это денег.
Но если мы не воспользуемся подобной оказией, к нам будут вопросы, и очень большие. Как-то не хотелось оказаться, … ну вы поняли?! Посмотрев в глаза друг другу, мы согласились друг с другом без слов.
— Буду должен, — тихо сказал Винсенте и, выбрав себе подругу, поднялся с ней наверх. За неё заплатил я, так же, как и за ту, которую повёл с собой. Смуглая черноволосая девица, чем-то похожая на цыганку, мигом скинула с себя платье, как только мы вошли с ней в комнату.
Не успев закрыть дверь, я был обнят сзади горячим и трепетным женским телом, жаждавшим быстрой любви. Путаясь в одежде, мешающей мне сабле, широких штанах и сапогах-ботфортах, я всё же быстро сбросил все с себя.
Обняв упругое тело девицы, бросил её на кровать и… и в полной мере отдался своей страсти, выразив неоднократный восторг этой доброй женщине. Когда всё закончилось, вытирая пот со лба и пытаясь его стереть со всего тела, с которого оно лило ручьём, я не заметил, как служанка скинула запор на двери и была такова.
