— Если вы имеете какие-то знания, это не значит, что вы стали целителем. Даже через три года весь курс целителей не станет ими в полной мере. А вы… — тут она фыркнула, — вышли и, раз, и всех вылечили. Будьте внимательны, идальго, и не уподобляйтесь тем, кто мало знает о нашем трудном, но значимом деле. Вы можете продолжать заниматься вместе с нами, а ваши знания я учту, — и она снова вернулась к предмету нашего обучения. А я стал аккуратно записывать её мысли на бумагу.
— Ну, ты даёшь! — Ещё один сеньор с моего факультета выразил то ли своё восхищение, то ли своё недоумение произошедшим, сказав мне это в коридоре. Я промолчал и пошёл дальше, не обращая внимания ни на кого.
* * *
Сестра Винсенте, Ариадна Доротея де Эспаньера, обладала более светлыми волосами, чем её брат, но они имели не белый, как снег, цвет, а соломенный, яркий и солнечный. Глядя на них в душе возникало тёплое чувство созерцания чего — то нереального, остающееся надолго, даже если самого предмета обожания уже не было видно.
Черты лица Ариадна имела правильные и тонкие. Нежный овал лица дополняли покрытые лёгким румянцем щёки. Губы, чётко очерченные, в меру пухлые, своими уголками «смотрели» вверх, придавая лицу девушки загадочный вид. Она как будто бы всегда улыбалась своему собеседнику.
Её глаза, синие, как луговые васильки, и чистые, словно морозный воздух, с неким удивлением смотрели на этот мир, жестокий и беспощадный ко всем, кто не мог сжиться с ним.
Страшный удар потери обоих родителей подкосил их с братом. А отобранное поместье близкими родственниками, и жалкие подачки от родного дяди, ещё больше усугубили их положение, и без того шаткое и нелёгкое. Мир жесток, и в нём нет места слабым. Ариадну собирались выдать замуж за старого дона, но она категорически отказалась.
Всё, что у них осталось от прошлой жизни, это титул, несколько вещей и коней из отцовской конюшни, да одежда, которую также было необходимо постоянно обновлять. У них осталось очень мало денег. И учёба в академии стала для резко обедневших дворян неким спасением и наиболее лучшим выходом. Рекомендательные письма были получены их родителями загодя, и в академию брат с сестрой почти сбежали, из ставшего чужим родного дома.
Добравшись до учебного заведения, они распродали всё, что смогли продать, оставив себе двух лошадей и самое необходимое для жизни. Из одежды оставались только материнские платья, денег, чтобы их перешить, не было, и Ариадна пришлось научиться все делать самой. Никто из девочек, живших с ней в академии, не знал об этом. Ведь она это делала втайне, когда никто не видел, как бы трудно не было.
