Макнув гусиное перо в чернильницу, я тут же поставил на чистом листе большую кляксу, и незамедлительно услышал разочарованный вздох комиссии. Тихо чертыхаясь про себя, я отложил остальные чистые листы, чтобы не пачкать их, и стал экспериментировать на уже испорченном. Комиссия терпеливо ждала, внимательно наблюдая за моими художествами.
Я стал стараться и, тыкая периодически пером в чернильницу, пытался добиться, чтобы капли чернил не срывались на бумагу, и выводил испанские буквы, складывающиеся в слова и предложения. Наконец, убедившись, что у меня стало получаться писать без клякс, я отложил грязный лист и придвинул к себе чистый.
Медленно и старательно выводя буквы, я помогал себе языком, высунув его кончик, не замечая этого, погруженный в работу. Постепенно задание захватило меня, а воспоминания о Моргане захлестнули с головой, и я стал писать всё быстрее, пока не закончил. Подняв налитые кровью глаза на комиссию, я встал и, зажав лист бумаги с описанными впечатлениями, отдал его в руки ректору.
Одна из женщин, сидящих за столом, подняла голову и весьма пристально посмотрела на меня, видимо, пытаясь разобраться в моих эмоциях.
Рассматривая текст написанного, ректор произнёс.
— Достойно, конечно, далеко от идеала и почерк рваный, но мы ожидали худшего, — он передал листок членам комиссии, — не так ли, уважаемая комиссия? Ага, значит, все со мной согласны! Дон Андрес, вы сможете более внимательно прочитать этот опус чуть позже, — одёрнул он человека, буквально уткнувшегося в моё описание известного пирата.
— Да, я совсем забыл представить вам членов уважаемой комиссии. Слева от меня сидит декан факультета целителей Эстель ван Дебреген, — и он показал на женщину, которая так внимательно рассматривала меня.
Это была смуглая, худощавая женщина, среднего возраста, темные волосы которой были аккуратно уложены в затейливую причёску. Ее отличала безупречная осанка, а выражение милого, но строго лица выдавало образованную, элегантную женщину. Блеск пронзительных зеленых глаз невольно притягивал внимание к их обладательнице. Почувствовав на себе мой взгляд, она молча кивнула головой и продолжала невозмутимо рассматривать меня.
— Следующей за ней, юноша, вы видите декана специалитета, Мариз де Брийон, — отвлёк меня от целительницы ректор академии. И я послушно перевёл взгляд на следующую женщину. Это была пухлая натуральная блондинка, с голубыми глазами, примерно того же возраста, что и целительница. Её глаза также были внимательны и умны, как и у целительницы, а в движениях эта женщина была порывиста и нетерпелива, о чём говорили её руки, которыми она постоянно что-то делала.
