– Здравствуй.
– А, это ты…
Вышли у Финляндского вокзала, до электрички еще полчаса, я купил банку «Гринолса», она попросила себе такую же. Высосала джин – тоник залпом, как лимонад.
– Что это такое?
– Понравилось? Девять градусов, – говорю, – как в шампанском.
– С ума сошел, я сейчас упаду.
– Тогда еще куплю…
Едва не опоздали на поезд, сели друг напротив друга, вагон почти пустой. Электричка набирала скорость, мчалась по насыпи, внизу под ногами проплывали улицы с трамваями, перекрестки, заводы, через забор видно, как у столовой сидят рабочие на скамеечке и курят. Детская площадка, мячик на крыше сарая, мамаши с колясками, снова заводы из красного кирпича, трубы дымят. Через распахнутые форточки сквозняк, запах надвигающейся осени.
На Пискаревке ворвалась толпа, стало шумно и тесно, заиграла гармошка…
– Бернгардовка, следующая – Всеволожская.
От станции пошли пешком. Она была сегодня в гостях у лучшей подруги, подруга не пригласила на свадьбу, сказала, приходи на второй день, у нас стульев мало.
– А недавно, нашла котенка пьяного, под машиной, от него так водкой разило, напоил кто-то, бывают же негодяи. Котенок протрезвел и стал гавкать громко так, тяв – тяв. Бабушка его соседям отдала.
Она все говорила и говорила, а мне нравилось слушать. Сегодня мы уже не расстанемся. Я потерял счет баночкам, уже давно стемнело, мы ушли на самый дальний берег города, на мою любимую скамейку. Она еще, что-то вспомнила, я перебил:
– Пошли ко мне.
– Да, нет…
– Тогда к тебе.
…Мы быстро уснули, я особо и не старался, какие-то слабые трепыхания ранним утром. Лишь потом, когда ничего не оставалось, как только бежать, я проклинал себя за упущенные секунды и за то, что мои руки совсем не помнят ее тела.
Разбудил детский мат и крики учителей у нее за окном школа со стадионом. Хотелось в туалет, голова трещала от вчерашнего джина, я сел на кровати. Она не спала, еле слышно бубнил телевизор.
– Гоу, энд донт эфрайд ноубади.
– Чо?
– Иди, и никого не бойся.
– Понял. Я подумал…
– Иди. Бабушка ушла на работу, а я пока оденусь.
Она свободно болтала на английском, изучала немецкий, я видел стопку учебников и пособий рядом с компьютером. И еще на полу кучу журналов с нашей родной типографии…
Я нашел ее под сосной в парке. Было воскресение, середина августа, утро. Накануне Всеволожск праздновал свой юбилей, гремел салют, грандиозный концерт на стадионе – пели Мадона, Бритни Шпирс, «Любе» и Таня Родимова. Были горки с батутами, карусели, шведский стол за деньги, и украинское пиво название не помню.
