Еще один «палароид», только в памяти, где она такая, какой я запомнил ее на всю жизнь. Осенние сумерки, в комнате темно, ее профиль на фоне серого неба, словно вырезан из черного картона. Вера стоит у окна, смотрит на улицу, говорит, что завтра надо ехать на рынок, что пора вставить второе стекло на кухне, а то зимой мы замерзнем, что Оле нужны новые кроссовки. Там за окном ровное поле до самого леса. Последний дом на этом отрезке черты города, последний этаж, последняя квартира…
Я тогда не замечал, что счастлив, мы жили у ней в Пулково, я весь октябрь не работал, деньги быстро закончились, доедали Верины запасы круп и макарон. Помогал ее огород, каждое утро ходили, будто на рынок за картошкой и капустой. Еще в этом году было много сливы, я собирал ее ведрами, дома эти ягоды гнили в вазах, мисках, чашках и даже в ванной. Не успевали съесть. Иногда приходили соседи Саша с Милой, приносили спирт, Кузя сидел в «Крестах», и мне казалось, что жизнь устаканилась, все будет хорошо, и даже лучше, вот только надо бросить пить.
Закончился мой отпуск, Вера по утрам готовила мне завтрак, собирала еду в банку, вечером телевизор, пиво и спать. Часто она встречала меня пьяная, в мусорном ведре пустая бутылка из-под водки, в раковине на кухне несколько стопок и грязные тарелки с недоеденными пельменями.
– Ну, и что! Мне можно.
– Кто заходил?
– Мила с Саней, кто еще?
Однажды, Вера открыла мне дверь вся зеленая от страха, Егора Кузнецова выпустили из тюрьмы, он днем звонил, обещал зайти.
– Не бойся.
– Что, не бойся, тебя весь день нет!
– Сиди дома, дверь никому не открывай.
– Ты здесь не командуй!
Телефонный звонок, как ужалил, Вера убежала на кухню, я снял трубку.
– Да…
– Веронику позови.
– Тебе чего надо?
– Слышь, не батуй.
– Иди на хуй.
– Ы?..
Разговора не получилось, я выдернул телефонный шнур из розетки. Вера курила на кухне.
– Ну, чего сказал?
– Да ничего.
– Он тебя не тронет, я за Олю боюсь.
– С ума сошла?
– Ты его не знаешь, он герой с бабами драться, и с тем, кто ростом ниже.
– Я чего-нибудь придумаю.
– Не надо…
Несколько раз я звонил ей из кафе на рынке, потом вечером, после работы, из будки у метро. Она не подходила к телефону, молодец, думаю, мне так даже спокойней. Приехал, где-то около девяти часов, хоп! Дверь с той стороны закрыта на засов, там резко оборвалась музыка, раздался испуганный перезвон бутылок. Я стал бешено колотить в дверь, давить на звонок. Тишина.
– Але?
– Это я. Собери мои вещи и отдай соседям, я вечером приеду, заберу.
