– Я буду жить, доктор? – игриво спрашивал капитан Жак, не скрывая своего взгляда на бедра доктора Хейфиц.
– Куда вы денетесь капитан. – улыбнулась Марго. – У вас хронический панкреатит. Вы знали?
– Да я здоров как бык.
– Я назначаю вам ферменты, во время еды и диету. Ничего жирного, жареного, острого, соленого. Нежирные бульоны, сухарики, каши на воде. Мясо отварное или паровое. Тоже с рыбой и птицей. И никакого алкоголя.
– Да вы, наверное, шутите, доктор?
– А это виферон. Смазывайте пораженные участки два раза в день и воздержитесь от половых контактов. Это тоже не шутка.
– Ну ты даешь док, прямо воздержаться? – Жак поднялся с кушетки и обнял доктора за талию. Марго приветливо улыбнулась и обняла капитана в ответ, заодно сбросив ему в карман брюк золотое потертое кольцо.
Ночь выдалась душная. Окна и двери в палатах были открыты. Одеяла сброшены на пол. Пятки солдат, торчащие из дыр в носках, блестели в свете луны. Было слышно, как снаружи вздыхают дежурные и жалуются на жару. Они стояли на всех выходах, которые им показала Марго. Она шла по коридорам в полной темноте. Госпиталь она знала наизусть. Каждый уголок, каждый проход. С детства. С тех пор места для игр в прятки превратились в тайники для оружия, запрещенных препаратов и черной документации.
– Не спится, доктор? – раздался из темноты голос магистра.
– У меня в кабинете дышать нечем. Вот вышла проветриться.
Магистр открыл одну из входных дверей и кивнул дежурным. Они вышли на крыльцо и сели на первую ступеньку.
– Сигаретку? – Марго протянула магистру пачку. Он выудил своими костлявыми пальцами сигарету, и они закурили.
– А я бы с удовольствием сейчас завалился спать, но бумажная волокита.
– Я вас понимаю, магистр.
– Я всегда жалел докторов. Вы столько работаете, спасаете жизни. Сутками на ногах. И на вас взвалили эту канцелярию.
– Без нее никуда. Министерство же должно знать, что мы тут не прохлаждаемся.
– С нами, наверное, еще больше стало. Это же на каждого человека историю завести. У того нога, у другого голова, у третьего жопа. И никого не пропустить. Знаю. Когда случилась та страшная эпидемия, они там читать уставали.
– Если вообще читали.
– Зря вы так. Конечно читали. В городе была минута молчания. Ваши родители, Паторсы. Основатели ордена. Хорошо, что вы, и наше преосвященство выжили.
– Мы были детьми и почти не контактировали с зараженными. – Марго не нравилось то, куда идет этот разговор.
– Господь действительно сохранил вас. Особенно его святейшества. Он ведь тяжело болел в детстве.
