Я постоянно впадаю в уныние и ропот – то мамка меня недолюбливает, то в коллективе не ценят. Лёха, мать твою за ногу, ты себя в зеркале видел? За что тебя любить, с**ный ублюдок? Лживая, эгоистичная тварь, высасывающая из ближних все соки, ничего не давая взамен.
Господи, помоги мне перестать быть обузой ближним.
Помоги мне наверстать лучшие годы, что я бездарно выссал вместе с выпитым пивом.
Иногда человеку необходимо удариться об дно, чтобы с его головы слетела корона.
Благодарю тебя, Господи, что сделал так, что с моей головы слетела корона.
И молю, помоги мне оттолкнуться от дна и снова всплыть.
Пошли мне второй шанс, или сотый, или двухсотый.
И помоги мне всегда помнить о том, что потерянное время не восстанавливается.
Жизнь моя в твоих руках – держи меня за руку и не отпускай, как бы я ни вырывался.
А главное, не позволь мне больше ни единого дня или часа спустить в унитаз.
Никогда, слышишь, никогда!
Не остави мене, Господи, Боже мой, не отступи от мене. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего.
Боже-е-е! Ты моя последняя надежда! Точнее, не последняя, а единственная!
Ближе к рассвету моя подушка была насквозь мокрая от слёз, а в глазах слёзы кончились. Выплакал все без остатка. После чего наконец-то заснул и впервые за дни пребывания в больнице спал как невинный, и снов не видал.
Проснувшись перед самым завтраком, я всё-таки засмущался, подумав, а не срывался ли я на крик, когда особенно жарко молился. И спросил, придумав как скрыть истинную причину, чтобы соседи по палате не засмеяли:
– Саня, я случайно не орал от ночных кошмаров?
– Ты стонал, – честно ответил Саня.
* * *
Иногда я вижу довольно яркие сны. А проснувшись, пытаюсь ухватить сюжетную линию сновидения, но напрочь её забываю.
Только не в этот раз.
В течение дня я понял, что посетившие меня ночные откровения были не случайным наваждением, а осознанной переменой ума, которой посетил меня Господь свыше.
Важнее даже не то, во сне я переживал эти чувства или наяву, а то, какой след они оставили в моей голове.
Я смотрел на окружавших меня людей другими глазами.
Как будто бы вставил в разбитые очки целые стёкла.
Люди не поменялись.
Гоги, как и вчера, клевал носом, пытаясь читать Новый Завет.
Володька о чём-то договаривался по телефону с партнёром по бизнесу.
А дед, потерявший память, проснувшись, в который раз задал один и тот же вопрос:
– Мужики, где это я?
Люди не поменялись. Но я изменился.
Раньше, в любой ситуации и в любых условиях, даже когда слаженное взаимодействие с окружающими было необходимо для общего выживания, я всё равно эгоцентрично делил людей на полезных и бесполезных. И в зависимости от этого, к одним проявлял расположение, других принижал, а на третьих не обращал внимание.
