Бесконечный Лес | страница 17



Наконец он смог оглядеться. Это было довольно красивое место, несмотря на обстоятельства, отметил он про себя. Они приземлились прямо возле небольшой цветочной полянки. «Дурманящий вид», – глупо улыбаясь подумал Зук.

Неподалёку он увидел тело Фрэско. Со стороны казалось, что в его теле не осталось ни единой целой косточки. Скорее всего так и было на самом деле. План сработал. Не без потерь, но всё же. Вначале приняв на себя весь удар, «старый друг» видимо отпружинил Зука в сторону.

«Кстати, насчёт потерь», – он легонько дотронулся до ошмётка на своей голове. Было слишком больно и грязно, поэтому он оставил пока попытки нащупать какие-либо остатки уха.

Он посмотрел на воткнутую довольно глубоко в мягкую землю, крупную, сухую ветку. Удивительно, ещё немного и вместо уха ему пришлось бы пожертвовать всей головой или другой частью тела. Запоздало летя вдогонку за ними, она так удачно воткнулась рядом с его головой. И так неудачно пронзила одним из своих сучков его ухо и припечатала к земле.

«Сучий сучок», – мелькнуло в голове.

Искать своё ухо он не стал. В этом не было никакого смысла.

«Куда мне бежать?», – подумал он. – «Не важно! Важно, чтобы подальше отсюда. Там уже будет видно».

Он вдруг почувствовал знакомый запах. Да, они уже были рядом. Он потерял здесь слишком много времени, наверняка они уже тоже почуяли его.

Ринувшись в сторону реки он вдруг остановился на мгновение у тела Фрэско. Неуверенно он протянул лапу в желании похлопать его тушку. Потом отдёрнул её и мотнув головой, как будто отгоняя дурную мысль, бросился бежать.

Ноющая боль растекалась по телу, несущемуся сквозь густую листву. Однако она была ничем в сравнении с тем, что творилось сейчас в его сердце, в его сознании. Его глаза различали всё во мраке ночи, в то время как внутри него самого была непроглядная тьма.

Ярость, обида, чувство несправедливости.

За что они так поступают с ним? Лишь за то, что всегда хотел быть самим собой?

«Ты знаешь, за что, Зук. За то, что ты другой».

«Что бы ты не делал, как бы не поступал, ты всегда был белой вороной».

«Не имеет значения, прав ты или нет. Обвинение тебя в чём-либо – это был лишь вопрос времени. Масса всегда стремится к отторжению непонятного».

«Признайся, тебе ведь всегда было плевать, поймут тебя или нет. За редкими исключениями, ты никогда не хотел тратить время на объяснение своих поступков».

«Это очень, ОЧЕНЬ, нервирует общество, Зук».

«Одни воспринимали твоё молчание за высокомерность, другие за неуверенность, третьи – чёрт знает за что ещё. От недостатка информации тебе приписывали всевозможные, даже не свойственные тебе, черты. Твоя фигура настолько обрастала сплетнями, что было уже не разобрать, где вымысел, а где настоящий ты».